зомби из Уфы
Ещё яойщина по Хеталии, но! Тут просто гениальное описание России и его граждан. Лично я узнала себя в "русском", изображенном в этом фанфике)))
04.01.2010 в 01:24
Пишет Мурка-чан:В гостях у Брагинского.
Название фанфика: В гостях у Брагинского.
Имя автора: Мурка-чан.
Бэта: Мои ошибки, считайте за улыбки ^__^
Рейтинг: NC-17.
Фэндом: Axis Powers Hetalia.
Пэйринг: Россия/Америка.
Жанр: юмор, романтика, яой.
Предупреждение: является логическим продолжением этого фанфика: www.diary.ru/~Hetalia/p87955013.htm
А также ООС и POV Америки. Является продуктом моего яойного воображения, так что логики искать не стоит. Правильно построенных предложений тоже)) Итак, отключаем верхнюю чакру, мозг и читаем…
читать дальше ***
Америка продолжал свое наблюдение за Россией, но уже не снаружи, а изнутри.
- Так вот, если я поживу немного у него, то смогу многое понять! Разве я не гений?! – радовался Альфред и похлопал Артура по плечу. – Я буду волком в овечьей шкуре!
Англия подавился чаем, когда полностью осознал смысл его фразы. Да и неожиданное прикосновение во время чаепития – это дерзость.
- Тебе жить надоело? – поинтересовался он. – Вдруг ты заразишься его странностью?
- Что ты! Может в домашней обстановке он совершено другой? Ведь ты дома ведешь себя несколько иначе?
- Возможно, - задумался Артур и продолжил. - Уверяю тебя, ты вернешься оттуда ни с чем, но с искалеченной психикой.
- Хотя бы соберу необходимый материал…
- Думаешь, что он пустит к себе?
- Не знаю как насчет остальных, но меня он точно пустит! – Альфред изобразил милейшее выражение лица.
- Как бы ночью тебя не удушили подушкой, надо ему намекнуть об этом, - усмехнулся Англия.
- Ну, если я не вздумаю к нему приставать, то не удушит, - наглый мальчишка о чем-то размечтался.
- Так вот чего ты хочешь, мазохист несчастный? – испугался собеседник и чуть не упал со стула.
- Не-не-не! Я вовсе не собираюсь его растлевать! Я же не такой как ты, который подарил мне Битлз и ЛСД… – упрекнул его Альфред, на что Англия лишь таинственно улыбнулся.
- Врун, - спокойно оскорбил его Артур и доел печенье.
- Он мне кажется таким недоступным, - насупился Америка, потеребив салфетку и опустив глазки. – Своего ручного инопланетянина я и то больше понимаю…
- Чего ты хочешь от Брагинского?
- Наверное, его душу! – захохотал тот.
- Ну-ну…
- …И тело! – покраснел Альфред.
- Пфф! – Артур снова поперхнулся, а затем заглянул в чашку собеседника.
- Ты чего? – возмутился младший.
- Да так, я просто не помню, подсыпал я тебе сегодня что-нибудь в чай или же нет…
***
- Иван-кун! Иван-кун! – Альфред бодро привлекал к себе внимание.
Россия обернулся и молча посмотрел на него. Он все еще злился за то, что тот собирается разместить элементы системы противоракетной обороны в Польше и Чехии. Иван так злился, что забыл элементарное – поздороваться.
Внезапный холод с его стороны заставил Америку остепениться.
- А-а… Э-э… Привет! Как дела? – собрался с мыслями наглец.
Иван приподнял одну бровь.
- Если ты уберешь свои ракеты вблизи моей территории, или вообще уберешься с этого материка, то мои дела пойдут в гору. Если ты продолжишь в том же духе, то я расторгну договор об обычных вооружениях и восстановлю производство баллистических ракет средней дальности, - отчитался Брагинский.
«Правило №1: Никогда не спрашивай как дела у русских, если не хочешь услышать подробный рапорт, вместо привычного и короткого ответа: «Все хорошо, а у тебя?» - чуть позже в своих записях отметил Альфред.
- Ты старый параноик! Это же для того, чтобы Иран не напал на Европу! – нервно рассмеялся он и дурашливо потянул Ивана за щеку.
- В отличие от тебя, я прекрасно разбираюсь в карте и знаю, где расположен Иран, так что не лги, - Россия довольно крепко схватил его за запястье. – Слушай, в Азербайджане есть Габалинская РЛС, это намного эффективней и можем ей пользоваться вместе. Как тебе?
- Ой! Какая замечательная идея! – но Альфред свободной рукой развернул карту, чтобы посмотреть местоположение Азербайджана, пока он не забыл названия. – Я согласен, но проект в Польше и Чехии все равно в силе.
Брагинский стиснул зубы, а рукой больно сжал запястье вечного соперника.
- Ах! В тебе все еще живет дьявол коммунизма, хватит меня подозревать в том, что я хочу причинить тебе вред! – закапризничал Америка и принялся бить Ивана по груди. – Добра хотел! Изгнал этого дьявола из тебя!
- Нет, - Брагинский притянул к себе Альфреда и злорадно улыбнулся. – Никто его не изгонял, я сам его поглотил! Мухахаха!!!
- Кьяяяя!!! – Америка испугался его животного взгляда и цепкой хватки.
Россия прижал его к себе крепче и губами коснулся шеи мальчишки. Волна экстаза прокатилась по телу Альфреда, это все равно, что скатиться с крутых гор на лыжах – опасно и захватывающе. Или нет, еще лучше – на тебя напал обворожительный вампир! И ты думаешь, бежать или отдаться?
Альфред томно простонал и стыдливо отвернул голову. Россия никогда не проявлял инициативы в этом плане, поэтому Америка не был готов к такому повороту событий.
- Эй! Чем вы заняты?! – появляются Польша и Чехия.
«Нееееет! Не прерывайте нас!» - Америка пассивно позволял союзникам оттаскивать его от кровожадного Брагинского.
- Вот как вы заговорили, когда есть за чьей спиной прятаться? – прищурился Иван и положил руки на пояс. Ухмылка не покидала его лица.
Польша и Чехия лишь с ненавистью посмотрели на него.
- И не смей типа нас шантажировать разрывом договора и как бы производством баллистических ракет! – рявкнул Польша и плюнул в его сторону, но не попал. – Мы все равно построим ПРО!
Брагинский снисходительно посмотрел на землю, куда попал плевок, затем на предателей.
- По крайней мере, я не позволяю американским солдатам топтать мою землю и не прячусь за чужими спинами, зная, что все это делается в интересах США, - фыркнул он и развернулся. – Вы мне противны!
- На себя посмотри, тупица! Ты не Запад и даже не Восток! Ты ублюдок этого мира! – парировал Польша.
Россия покраснел от злости.
«Хочу, чтобы меня понимали…» - Альфред вспомнил искренние слова России, сказанные когда-то, но конфликт был выгоден.
«Но почему тогда мое сердце разрывается?» - он тут же почувствовал боль.
- Зато я такой большо-о-ой ублюдок! – рассмеялся Иван, поражая всех своей самокритичностью. – А не жалкий выкидыш Европы!
- Совсем ох..ел, что ли?! Ты всегда был, есть и будешь злом этого мира! – назревал международный конфликт, а Америка отошел на безопасное расстояние и с интересом наблюдал.
- Пошли на х..й! Вы живете в каком-то своем эльфийском мире… - пошла в ход российская дипломатия.
Противники ему ответили тем же русским трехэтажным матом.
- Подожду, когда вас поимеет Америка-кун, а потом приду я, - последнее «я» Брагинский почти промяукал. – Ведь мы с одной подводной лодки, ведь так?
Его глаза загорелись дьявольским огнем.
«Да, он действительно поглотил дьявола», - согласился таки Альфред.
- Ты, бл..дь, агрессивен! Мы всего лишь хотим укрепить границы, а ты завелся ни с того, ни с сего! – тут уже и Чехия вмешался.
- Я не против, укрепляйте, но без него! – Брагинский указал пальцем на Альфреда, а тот чуть воздухом не подавился от такого взгляда.
Но вдруг появляется Украина и дает всем вилами по башке.
- Хватит ругаться, холопы, я даже в своей хате не могу отдохнуть, только вас и слышу! – злилась она, но затем она обернулась к Америке и подарила ему милейшую улыбку. – Ты подумал о предложении взять меня в НАТО?
Все услышали, как Россия злобно прорычал.
- Да, давайте, уходите все к Америке, да и… - далее следует нецензурная лексика.
- А-а, твоя старая паранойя снова разыгралась, братец? – заметила девушка и рассмеялась. – Альфред у нас што? Яблоко раздора?
Польша покраснел, когда пуговка на груди девушки расстегнулась.
- Кстати, по поводу твоей паранойи, когда вернешь деньги за газ? – Россия специально напомнил ей об этом.
- Шо? А-а! Кажется, я забыла дверь закрыть дома! – она испарилась.
- Что ты хотел от меня? – Иван вдруг вспомнил, что Альфред не просто так его звал с самого начала.
- Ах, точно, я хотел пожить у тебя немного, можно? – честно сказал Америка и посмотрел на него максимально дружелюбно.
Оставшиеся страны замолкли, ожидая того, что скажет Россия. Тот в свою очередь, задумчиво смотрел на врага номер один в мире, но затем улыбка озарила его лицо.
- А, ну, Бог с тобой, пошли ко мне! – рассмеялся Брагинский.
- Ой, как здорово! – обрадовался Альфред и схватил его под руку. – Я так рад!
- Э-э?! Как это понимать? – возмутился Польша.
- Ладно, не тронь их, может они еще поругаются, - надеялся Чехия.
- Хочу, чтобы они убили друг друга, но при этом не разрушив планету.
- Угу, какая страна не мечтает увидеть файтинг Россия vs Америка?
- Кьяяя! Кто там сказал пейринг Россия/Америка? – Украине что-то послышалось.
- Япония, отбери у нее диски с яоем! – потребовал Феликс.
- Ничего я ей не продавал, она сама скачала из Интернета! – отозвался Кику.
- Бесплатно! – Украина показала язык.
- Не зря слово «халява» любимое у России, Украины, возможно, и Белоруссии, - вздохнул Чехия. – Говорят, что слово из древнего иврита образовалось.
- Неправда! – возмутился Израиль. – Как халява, так сразу евреи?
- Боже, а ты откуда здесь взялся? – отпрыгнули Польша и Чехия. – Ладно, не злись, пусть тогда «халява» будет украинским словом.
- Я не против, - сказала девушка, в который раз застегивая свою пуговку на груди.
Парни всегда с интересом наблюдали за движениями этой особы. Но всякий раз, когда они думали о том, чтобы за ней поухаживать, они невольно вспоминали ее страшного братика.
«Когда мир избавится от России, Украина будет моей!» - запись из дневника Феликса.
***
Оказавшись у него дома, Альфред заметил такую тенденцию, что Брагинский больше любил находиться в гостиной или на кухне, чем в своей комнате.
«Странно, я дома больше предпочитаю быть у себя в комнате», - задумался Америка, рассматривая пушистые тапочки на своих ногах.
Когда Россия пригласил его на чай, то помимо самого чая, хозяин постоянно предлагал ему то варенье, то мед, то пирог. Альфред не мог доесть все, что ему предлагали.
- Извини, в меня больше не лезет, - смутился он, ведь не доесть в гостях ему казалось позором.
- Вот и замечательно! – обрадовался Брагинский, чем вызвал недоумение Альфреда.
Из дневника: «Когда тебя приглашает на чай русский, лучше ничего не есть перед походом в гости. Я привык, что в гостях у Артура кроме печенья мне мало что подадут, или съем гамбургер, который я прихвачу с собой.
Я вообще, заметил, что Брагинский любит поесть. Это очень мило, но мне приходится страдать. На завтрак вместо привычных бутербродов была каша. После такого плотного завтрака я долго не мог прийти в себя, и ничего не хотелось делать. Но это еще цветочки. На обед Брагинский приготовил суп, и это не тот суп, к которому я привык. Мне на стол поставили огромную тарелку со странной субстанцией. Чего там только не плавало! Капуста, картофель, свекла, лук и огромный кусок мяса, торчащий из тарелки на несколько сантиметров в высоту, как айсберг в океане. И сметана.
Я вздохнул и, поковырявшись в тарелке, попробовал это блюдо. Вкусно, но очень много, одолел только полпорции. Но это еще не все! Брагинский мало того, что съел все с большим количеством хлеба, но и отведал второе – котлета с макаронами и салат. Я попытался тоже поесть из вежливости, но не доел. После всего этого он посмотрел на меня и добавил:
- Может, ты чая хочешь?
- Нет, спасибо, - покачал я головой.
- Да не стесняйся! – решил он и сделал мне этот напиток.
В эту минуту я не мог понять, толи это доброта его, толи коварный план о моем уничтожении через переедание. Но теперь я знаю точно, что голоданием можно пытать Ивана.
Ужин у него тоже был плотным. Большая тарелка картофеля с мясом и чай с соответствующим приложением к нему. Я думал, что на этом моя пытка закончилась, но не тут-то было! Оказывается, у русских есть тайная трапеза на ночь! У нее даже нет названия, видимо, потому и тайная. Наверное, из-за того, что на ужин нет супа, они начинают голодать к ночи, поэтому снова плотно едят.
Мои теории по поводу отменного аппетита у этого народа.
Во-первых, Иван крупнее меня, может, все дело в физиологии, но я ошибся. Присмотрелся к людям в ресторанах – они все едят очень сытно.
Во-вторых, я думаю, что Брагинский просто варвар! А варвары все много едят. Животный инстинкт и все такое. Это, конечно, слишком жесткая критика, нужно быть более лояльным, но мне, безусловно, нравится эта версия.
- Россия-кун, почему у тебя такой волчий аппетит? – все-таки поинтересовался я у него.
- Разве я много ем? – недоумевает он.
- Да, по сравнению с другими странами – много, - уверял его.
- Хм, - задумался этот варвар.
«И зачем я спросил?» - подумал я.
- Наверное, чтобы не замерзнуть! – рассмеялся он. – По крайней мере, летом я ем не так много из-за жары.
Тут меня осенило, а ведь он возможно и прав.
Третья версия, Иван живет в жестких климатических условиях, и для того, чтобы сохранять тепло, необходим хороший обмен веществ. А для его поддержания нужно много есть. По крайней мере, эту теорию я могу предоставить в качестве официальной для всего мира. Но в душе все равно считаю Брагинского диким волком».
В этот день Россия и Америка еще гуляли по городу, а не только сидели дома и ели. И здесь Альфред открыл много странностей, когда они переходили дорогу, Иван вдруг ее перебежал!
Из дневника Альфреда:
«Почему он это сделал? Как только я задумался над этим, не успел пройти и половины дороги, как светофор замигал, а машины загудели, готовясь тронуться с места.
- А-а-а! – я со страху закрыл глаза и перебежал остаток пути.
Брагинский поймал меня в свои объятия и рассмеялся. Мое сердце снова затрепетало от восторга близости с этим необузданным мужланом и пережитым страхом.
- Не волнуйся, есть места, где дорогу можно перейти быстрым шагом полностью, - успокаивал он меня.
- Убийца! Варвар! – в истерике я стучал по его груди. – Почему ты не предупредил меня? И зачем тебе такие опасные дороги?!
На это он мне ничего не ответил, лишь загадочно улыбнулся.
Я же не знал, что и думать. Для меня данное явление осталось тайной. Может, он захотел заключить меня в объятия, поэтому перевел через опасный участок дороги, хитрец. Но чуть позже оказалось, что на многих дорогах нужно передвигаться довольно быстро. Пока мы стояли на улице, он продолжал меня обнимать. Даже красивый город, покрытый снегом, уже не так волновал, как загадочный его хозяин.
Меня всегда тянуло к Брагинскому, как к любой опасности, но я нашел в себе силы, чтобы отстраниться. Россия не стал настаивать на близости и предложил гулять дальше».
Что было дальше – это самая загадочная часть характера России для Альфреда. Если плохие дороги он мог списать на бедность и плохую организацию, то следующее приключение было больше похоже на какой-то флешмоб, но только не безмолвный.
Из дневника: «По пути мы увидели торчащую трубу из земли на метра три в высоту. Простая ничем непримечательная труба, не понятно для чего вкопанная в землю.
- Ой, давай загнем ее! – с энтузиазмом воскликнул Иван, указывая на эту трубу.
- Зачем?! – удивился я.
- Ну, это же весело! Пошли! – уговаривал он меня.
- А вдруг правоохранительные органы остановят нас? – заволновался я, вдруг эта труба какой-то памятник и имеет историческую ценность. Тогда мы станем вандалами.
- Что ты!
- Я посмотрю со стороны, - предложил альтернативу.
- Ладно, - он подошел к трубе, сначала пошатал ее, потянул, но она не сгибалась.
Затем он запрыгнул и попытался прогнуть ее под своим весом. Мне стало стыдно за Брагинского, когда прохожие оборачивались и смотрели на него. Но никто не сделал замечания. Несколько минут Россия боролся с этой трубой, но все тщетно.
«Сейчас он сдастся, поймет свою глупость, и мы продолжим путь», - подумал я, но ни тут-то было!
- Пошли, поможешь, – он подбежал ко мне и, схватив за руку, потащил.
- Не-не-не! Я не участвую в этом безумии! – сопротивлялся я.
Но этот псих прижал меня к трубе, и я невольно схватился за металл.
- А теперь держи! – он стал тянуть меня вместе с ней.
- А-а! Ты невозможен! – ругался я и разжал руки, когда стало больно.
Мы упали в сугроб. Я приподнялся, с недовольством глядел на Брагинского, но тот смеялся. Ему действительно было весело.
- Ладно, у нас ничего не получилось, теперь мы пойдем дальше? – как можно спокойнее поинтересовался я и поправил очки.
- Хм-м… - он задумался, поднялся и посмотрел на снегоуборочную технику, работающую неподалеку. – Я все равно ее загну!
С этими словами он побежал в сторону бульдозера.
- Что ты делаешь?! – испугался я, подумав, что машинист вызовет психиатрическую бригаду.
- О, давайте! – на мое удивление, машинист согласился.
Брагинский затолкал меня в машинную кабину, и мы поехали. То, что внутри было грязно, пахло топливом и при каждом движении все тряслось, видимо никого не волновало кроме меня. Я думал, что эта развалюха рассыплется раньше, чем мы доедем до злосчастной трубы.
- Ну, что ты доволен? – спросил я у Ивана, когда металл со скрежетом подчинился и прогнулся.
- А давайте мы ее загнем спиралью! – весело предложил Брагинский.
- Чего?! – поразился я.
- Здорово! – воскликнул машинист и старался своей техникой привести данный план в исполнение.
Я не понимал их ликования, когда они все-таки загнули трубу в спираль.
- Вот теперь ты доволен? – злился я.
- Да-а, - протянул он, с любовью глядя на свою работу.
Мой гнев перешел в недоумение. Ведь я проник к нему в дом, чтобы понять его, шпионить за ним, найти ответы, в конце-то концов!
Я стал думать… Он сказал, что это весело, но в чем заключается веселье? Это совершенно бесполезное занятие!
Брагинский захотел перекусить в кафе, я конечно, не против чая, но просто чая без ничего. Но я продолжал думать об этой несчастной трубе.
Очередные версии этого абсурдного явления.
Во-первых, наверное, у России много энергии и девать ее некуда, поэтому гнут трубы, ломают стены и т.п.
Вторая теория, Брагинский – варвар, поэтому ему необходимо что-то гнуть, ломать. Это моя любимая теория. Тем более, это объясняет, почему ему это нравится.
Я посмотрел на этого немного уставшего, но довольного изверга.
Третья теория, он просто сумасшедший, поэтому мотивов искать не стоит.
Об этом можно думать до конца света, но я же пришел сюда за ответами!
- Россия-кун, почему ты согнул трубу и завернул ее в спираль? – спросил я.
- Это весело, - отозвался он и улыбнулся.
- Ладно, почему это весело? – уточнил я.
- Я люблю придумывать задачи и пытаться решить их, усложняя головоломку по пути, - вдруг смутился он. – Я ничего не могу с этим поделать.
Его слова в очередной раз удивили меня. Правда, его ответ все равно оставил вопрос открытым, но я теперь знаю с чего мне начать расследование.
Выполнять логические задачи – это конечно хорошо, но почему они такие странные? Например, вместо того, чтобы придумать, каким путем развивать экономику, он решает, как согнуть трубу, а затем свернуть ее улиткой. Не понимаю я его…
Подобное хобби пугало меня, но именно из-за этого меня снова тянуло к нему. Я по-прежнему не мог понять, что за мышление у него, и о чем он думает сейчас.
Чудак…»
Альфред не мог допить свой чай, но с удовольствием наблюдал за Россией.
Из дневника: «Вернусь к теме чаепития. Я давно замечал, но не концентрировал на этом внимания.
Кхм… и так… Почему он не вынимает ложку из кружки?! Этому должно быть научное объяснение! Он уже перемешал сахар, так почему? Она же мешает пить!
Тогда я вынул ложку из его чашки и бросил укоризненный взгляд на Ивана. Он в свою очередь, возмутительно посмотрел на меня, взамен взял мой столовый прибор, лежащий на блюдце, и ложка оказалась в его чашке.
- Почему ты это делаешь?! – взорвался я.
- Я не люблю горячий чай, - ответил он, растянув свои губы в улыбке.
Его ответ был странным, но я заметил, что и некоторые другие посетители кафе топили свои ложки в чае. Это что? Мало кто любит горячий чай? Да, ложка металлическая и она забирает тепло, но это какую сообразительность нужно иметь, чтобы дойти до такого примитивного охлаждения напитка? Нельзя ли попросить льда? Или это очередное решение логической задачки, как и загибание трубы? Брагинский – это пособие для тех, кто хочет сойти с ума. Кажется, я близок к этому».
На следующий день, Америка снова столкнулся со странностью поведения Ивана.
Из дневника:
«Мы снова решили прогуляться и выпить пива. Выйдя в подъезд, я вдруг вспомнил, что забыл свои перчатки.
- Прости, на комоде в холле мои перчатки остались, - извинился я.
- Подожди, сейчас принесу, - сказал Брагинский и снова зашел в квартиру.
Но он прошел мимо комода и посмотрелся в настенное зеркало. При этом, он не поправлял волосы или свой шарф, просто задержал свой взгляд на секунды две, вернулся к комоду и взял мои перчатки.
Шестым чувством я знал, что это внезапное самолюбование неспроста! Но я уже боялся его спрашивать об этом, потому и осталось тайной…»
В баре они пили пиво и разговаривали, но тут Америка опять присмотрелся.
Из дневника: «Когда пиво заканчивалась, он брал бутылку и… ставил ее под стол! А-а! Что за чертовщина? Зачем он это делает? Если ложку в чае можно объяснить, то тут уже нечто другое…
- Почему ты ставишь бутылку под стол? – хоть это и невежливо, но мне надоело ломать свою психику.
- А-а, это! – рассмеялся он. – Не обращай внимания, это примета такая.
- Примета? – тут до меня начинают доходить мотивы его странного поведения.
- Да, пустая бутылка – это к пустому столу, голоду, несчастью.
Мне вдруг стало весело. Теперь понятно, почему на общую нищету, у Брагинского стол все равно завален едой.
Вся страна тратит деньги и ресурсы на топливо, чтобы согреть свои дома в Сибири. Они не жалеют денег на еду, чтобы не замерзнуть телом. Брагинский выживает, как может, поэтому материальные блага уходят на второй план.
Мне стало немного стыдно за то, что я обвинял его в нерациональном использовании своих средств. Если он урежет средства на энергию, то он замерзнет в собственном доме.
Хотя, может это мой бред? Но тогда ясно, почему для него так важны эти приметы.
Суеверный – это качество того человека, которой пытается привлечь удачу, избежать несчастий, надеется на лучшее. Может мне не так много лет, как ему, но думаю, что на его долю выпало немало страданий. Тут поневоле станешь суеверным. Старик Англия тоже суеверный до жути, но не признается в этом. Это так забавно!»
На следующий день, Россия оставил своего гостя, сославшись на важные дела, поэтому Америка гулял в одиночестве и наблюдал за людьми на улице.
Из дневника: «Я уже отошел от вчерашних впечатлений и мирно сидел на лавочке, несмотря на мороз. Рядом присел незнакомец и чем-то упорно хрустел. Присмотревшись, заметил, что в газетном пакете находились семечки. Я не раз их видел у Брагинского, ведь у меня, их продают только в зоомагазинах, как еда для животных. Я молча слушал, как он их щелкает, а шелуху сплевывает под ноги. О, как это дико! Германия уже давно бы заработал сердечный приступ.
Взглядом провожал ребенка, который спешил в школу, а за спиной у него находился огромный ранец, весом, наверное, в 50% от самого школьника. Неужели они каждый день носят с собой все вещи? А как же личные шкафчики, где можно оставить лишние учебники или таковых не существует? Этот ребенок больше походил на пехотинца во время очередной тренировки, такой серьезный и уверенный взгляд.
С крыши здания отваливается огромная сосулька и разбивается позади малыша. Он оборачивается, недоуменно смотрит на минувшую опасность и, как ни в чем не бывало, продолжает свой путь. У меня же сердце екнуло от ужаса.
- Эй, хочешь? – довольно грубо ко мне обратились.
Это был сосед по лавке, он протягивал мне пакет с семечками. По взгляду я понял, что он не предлагал, а настаивал. Я принял угощение, а он встал и молча ушел. Из наших уст не прозвучало ни спасибо, ни до свиданья.
Тут я подумал, что в этой стране теперь нет определенного обращения к незнакомцам. Сэр, мадам, сеньор – никогда не существовали. Но если я вспомню старого Россию, то он как-то говорил, сударь, сударыня. Когда его поглотила коммунистическая тьма, то он почему-то отказался от этого прекрасного обращения, сменив его на мерзкое режущее слух «товарищ». Теперь, когда он снова переродился, товарищ уже не говорят. Теперь он обращается, как ему вздумается: «Эй!», «Молодой человек!», «Извините!» Но то, что его отличало от других стран, уже безвозвратно потеряно. Хоть, сударь и звучит старомодно, но мне нравилось то, как он это произносил…
Я смотрю на семечки, пробую раскусить, они приятно соленые и жаренные. Пробую вторую, третью, четвертую… Словно наркотик какой-то, я не могу оторваться! Хоть мне было неудобно скидывать шелуху на снег, но постепенно чувство дискомфорта прошло. Несмотря на холод, пакет сохранял тепло, а аромат был таким, с чем я больше ничего не мог сравнить: сухой запах семечек и газеты. Я готов вечность сидеть здесь, есть семечки, и наблюдать за зимним городом. А снег хрустит под ногами…
Я знал, что Брагинский еще не вернулся даже не заходя домой. В этой стране имеются ничем не примечательные, но очень эффективные шпионы. Это – старушки на лавочках!
- Здравствуй, внучек! – поздоровалась одна из шпионок, когда я собирался пойти домой.
- Здравствуйте, - мимолетно поздоровался, намереваясь уже забыть, что видел ее.
- Ивана-то еще нет дома, - вдруг произносит она.
- Хм… - я, конечно, мог посидеть в пустой квартире, но все же я надеялся на то, что Россия был на месте. Но меня поразило то, что незнакомый человек знает больше меня!
- Когда вы стали жить вместе, Брагинский словно засиял, - радовалась старушка.
«Она следит за нами? Она умеет читать мысли?» - испугался я.
- Он всегда делает вид, что все хорошо, чтобы людей не расстраивать, даже если совсем худо, - продолжала она, не обращая внимания на мое смущение.
- Ладно, пожалуй, я еще погуляю, - решился я.
- Будешь ждать его? Думаю, что он будет рад этому, - продолжала она.
Она говорила-говорила и еще раз говорила, казалось, что она в курсе всех дворовых новостей. Я еле унес ноги.
Когда я уже забылся и расслабился, то заметил, что на меня пристально смотрит старушка с другой лавочки. Она следит за мной! Иногда эти шпионы собирались в группы и обменивались информацией.
- Если будешь здесь долго сидеть, то простудишься, - прозвучал голос Брагинского.
Это было так неожиданно, что я вздрогнул, рассыпав немного семечек на снег.
- Как ты меня нашел? – удивился я.
- Мне подсказали, - загадочно улыбнулся он, покосившись на пожилых женщин.
«Я был прав! Теперь понятно, почему у них такая маленькая пенсия. Это все прикрытие! Все пенсионеры – хорошо обученная система разведки. Но меня им не обмануть!» - размышлял я, но Россия вдруг обнял меня со спины.
- Прости, тебе, наверное, было скучно, - извинился он. – Ты не замерз?
- Мне холодно, но мне не скучно, - я снова посмотрел на снежный город. – Здесь немного грустно, но спокойно, начинаю задумываться о том, о чем даже не приходило в голову.
- На скамейках зимой сидят лишь старушки и гопота, а также поэты и влюбленные, - рассмеялся он, заставляя меня краснеть.
- Так я поэт или влюбленный?
- Нет, гопник, - пошутил он, указывая на семечки.
- Между прочим, мне понравилось! – обиделся я, продолжая хрустеть своим угощением.
- Да я не против, - он усаживается рядом и обнимает одной рукой.
«За нами наблюдают же!» - я боялся неприличных слухов.
Я уже не чувствовал рук и ног, но внутри горел огонь. Если я вдруг засну, то даже не почувствую смерти. Почему я вдруг подумал о печальном? Не знаю, но я уже давно полюбил белые снежинки с неба и этого непокорного противника. Я просто не представляю себе жизни, если бы круглый год существовало только лето, и не было бы такого необычного соперника, как Россия.
Его губы коснулись моих губ, но лишь на мгновение, но этого было достаточно, чтобы я вдруг согрелся. Снова эта неожиданная инициатива с его стороны…
- Пойдем домой, - он стащил меня со скамьи.
Далее мы как всегда поругались из-за политики. Его раздражало то, что я материально поддерживаю другие партии в его стране. Естественно я это делаю, чтобы Брагинский не укреплялся, хочу, чтобы постоянные перестройки ослабляли его.
- Чтобы ты не делал, у тебя не получится, - фыркнул он. – Потому что если я скажу «Путин», народ будет голосовать за него, если скажу «Медведев», значит, Медведев.
- Вот поэтому у тебя и нет демократии, как таковой! – срываюсь я. – Чтобы ты не делал – у тебя монархия и своеволие!
- Тебе завидно? – смеется он.
- Дурак! Так недолжно быть!
- Не лезь в мою внутреннюю политику, - снова вижу этот яростный взгляд, полный угрозы.
- Узурпатор! Я не боюсь тебя! – я показал ему язык. – Я не сдамся!
- Хорошо, можешь тратить свои деньги и силы, но мой народ послушен, терпелив и верен мне, - усмехнулся он и дьявольский блеск снова показался в его глазах. – Хочешь анекдот про меня и моих людей?
Я кивнул, а он закурил и, глядя на меня, продолжил:
- Однажды я решил уничтожить свой народ. Тогда я срезал им зарплату – но они молчат. Лишил их жилья – но они по-прежнему молчат. Тут у меня лопнуло терпение и я говорю: «Завтра всех и каждого буду вешать. Всем явиться на площадь в восемь утра. Вопросы есть?» На что россияне отвечают: «Хорошо, а веревки самим приносить, или выдавать будете?»
Брагинский замолчал, ожидая моей реакции, но я же пребывал в очередном культурном шоке.
- Это не анекдот, а печальная история, - после паузы ответил, не зная, что и думать.
У Ивана странное и циничное чувство юмора! Временами он добрее Папы Римского, но тут же оборачивается в чудовище, почему? Какой он на самом деле?
Мы молча сидели на кухне и щелкали семечки, я уже устал, но не мог остановиться, он видимо тоже. Мы даже улыбнулись друг другу и ели их на перегонки. Затем Россия достал бутылку водки, поставил на стол и посмотрел на меня, словно ждал согласия. Оказаться в этой стране и не выпить водки – все равно, что приехать в Германию и не отведать пива.
Я утвердительно кивнул. Кроме того, завтра уже домой еду.
- Думаю, что немного не навредит… - решил я.
Но через некоторое время, мы снова гуляли на улице.
- Эх, мороз, мороз, не морозь меня! – больше не на песню, а на заклинание похоже, но мне действительно не было холодно.
Мы смеялись и веселились, Россия кидался снежками и фотографировал меня, я же вел видео- и фотосъемку еще с первых дней пребывания. Только на монтаж Японии не дам, а то получится, как моя ведьма из Блэр.
Брагинский скатился с ледяной горки, стоя на ногах, и мне тоже захотелось так круто выглядеть.
- Смотри! Смотри! Я тоже так могу!
Но алкоголь тут же подкосил мои ноги и я весь путь проехал на животе, доехав до ног Ивана. Он смеется и резко поднимает меня, придерживая за руки.
- Давай ты будешь держаться за меня, - предложил он и снова затащил меня на горку.
Я рад его прикосновениям и не хочу, чтобы он отпускал меня. Может, я сейчас и пьян, а очки потерял где-то в сугробе, но мое сердце переполнено приятным волнением. Экстрим возбуждает меня, как и прикосновения России. Мы отталкиваемся и стремительно катимся по ледяной поверхности, но у самого ее подножия снег заставляет нас споткнуться. Я прижимаюсь к Брагинскому, и вместе падаем в сугроб.
Он смеется, лежа на спине, а я же не хочу разжимать объятий, желание одолевает меня. Снова эта дикая страсть, как когда-то давно. Я знаю, что он не оттолкнет меня, поэтому жадно впиваюсь в его губы. Он удивляется, но тут же отвечает на поцелуй. Я откинул все свои предрассудки и осторожность, желая сейчас быть с ним, заполучить его тело, по возможности и душу, но это будет очень трудоемкий процесс.
О, боже! Как я хотел ощутить вкус его губ! Словно то мгновение было лишь волшебным сном. Мои ноги обхватывают его бедра, а руки утопают в его необычайно светлых волосах. Я настойчив! Не отпущу…
Затем немного растягиваю его шарф, чтобы обнажить его шею и целовать чувствительную кожу. Это безумие, но теперь никому не позволю претендовать на него. Отныне Брагинский только мой и еще раз мой! Только я имею право его уничтожить, больше никто.
«Мой личный монстрик, - улыбаюсь я. - Тем более им можно пугать остальные страны, что я собственно и делаю на пару с Англией».
Он слегка отстраняет меня и терпеливо смотрит в глаза.
- Пошли домой, мы привлекаем внимание, - вдруг покраснел он.
- Мама! Мама! Там дяденьки лежат! – раздался детский голосок.
- Они пьяные, - покраснела молодая женщина и удалилась с ребенком с места происшествия, укоризненно глядя на подозрительную парочку.
Мне стало стыдно, но одновременно и весело, а Россия-кун неторопливо вылез из-под меня.
Меня пробило на ха-ха, а уже в квартире случайно разбил горшок с цветком, стоящий в холле. Россия терпит. Затем я захотел туалет, но так как слив у него не в виде кнопки, а доисторический рычаг, при сильном подъеме которого что-то ломалось, и вода постоянно водопадом стекала в унитаз. Россия снова терпит. Извинившись, я собирался позвонить в службу ремонта, но Иван отобрал телефон, сказав, что сантехники не придут, а если и появятся, то такую мелочь чинить не будут.
Далее я с удивлением наблюдал, как Брагинский сам открыл бочок унитаза, покрутив чего-то там, починил. Неужели все русские умеют чинить унитаз?! Это так дико и не цивилизованно.
- А еще я умею менять трубы и клеить обои, - усмехается он.
- О, боже мой! Тебе еще учиться и учиться у Запада! Так не должно быть, - возмущаюсь я.
- Спасибо, но мне нравится все делать самому, - смеется он. – По крайней мере, когда сломается машина, я могу ее починить сам, а не куковать на морозе в поисках помощи и ближайшей станции техобслуживания. Раньше мы так и танки чинили, а если не хватает деталей, существуют подручные средства и можно ехать дальше.
- Э-э? – это так странно, но если каждый солдат будет еще и механиком, то возрастет шанс в победе. Нужно взять на заметку…
Пока я царапал ручкой в блокноте, вернее, пытался что-то написать понятное, так как все буквы и строчки расплывались, Россия протянул ко мне руки и прикоснулся к лицу. Подобная нежность была неожиданной, но очень захватывающей. Поймал его взгляд, хотя, это он ждал, когда я посмотрю ему в глаза. Спокойный, терпеливый, можно сказать пронзительно-ледяной взгляд, даже кровь в жилах стынет, но в тоже время вижу маниакальную страсть. Цепенею перед ним, даже забыл, что держал блокнот и ручку, вспомнил, когда те ударились об пол. Брагинский прижимает меня к стене, а я не хочу сопротивляться, мне нравится ощущать его всем телом.
Поцелуй осторожный, но настойчивый, словно движения дикой кошки перед прыжком. Малейшее ответное действие и теперь нет дороги назад. Он не отпустит меня сейчас, даже если передумаю. Свяжет по рукам, по ногам и изнасилует.
Я сам виноват, первый его раздразнил, но мне нравится его настойчивость. Иногда я жду-жду его внимания, прикосновения, но он еще больше отдаляется, а когда пытаюсь наладить контакт, Брагинский лишь хитро улыбается и исчезает. Мне всегда казалось, что это я дразню его, но нет, это он дразнил меня своим игнорированием все это время. Он старше меня, поэтому всегда ждал первых шагов с его стороны, мне так хотелось, по крайней мере! Не хотел казаться навязчивым озабоченным мальцом, но когда я давал ему шанс обнять или поцеловать меня, он уходил. Я жутко злился, мне казалось, что гоняюсь за призраком.
Бывали такие критические моменты, когда я желал ощутить его ладонь на себе. Заседая в ООН рядом с ним, я думал, что вот-вот он коснется моей руки. Я так хотел этого! Я даже специально разваливался, чтобы занять много места за столом, но этот дикий стран отодвигался и делал вид, что ничего не происходит. Я так бесился! Я, конечно, мог сам коснуться его руки, но хотелось, чтобы он сам это сделал.
Знаю, что если поцелую его – он ответит тем же, если я захочу чего-то большего, то он не откажется. Но он никогда не подходил ко мне сам до тех пор, пока мы не стали жить вместе! Сегодня мое терпение лопнуло, и взял инициативу на себя, это второй раз, когда я прошу у него об этом.
Сейчас он держит меня в своих руках, но только после моей команды: «Я не против!»
Надеюсь, что наступит тот момент, когда он ворвется ко мне домой как вор, но поступит как сексуальный маньяк. И не смейтесь! Но все-таки были моменты, когда он меня обнимал за плечи, и я думал, что мое сердце разорвется от подобной, можно сказать небывалой близости.
Какой я дурак! Как я раньше не замечал, что он только дразнил меня! Моя гордыня не позволяла мне идти первым, а он хохотал и издевался. Если бы я сейчас не отказался от своей гордости, то он бы дразнил меня еще несколько сот лет. Вот садист…
Зато теперь, когда его губы касаются моей шеи и плеча – это подобно ожогам. Россия раздевает меня, целует, гладит, прижимает. После редких объятий и прикосновений все это кажется стремительной передозировкой. А может, он специально добивался такого эффекта? Вспомнил нашу первую ночь, когда я потерялся, гуляя по ледяной тундре. О-о, как это было давно…
Контроль над телом теряю, ноги подкашиваются, пытаюсь схватиться за Брагинского, но пальцы ослабли и дрожат, словно меня отравили ядом. Россия укладывает меня на пол, не спеша, раздевает. Его горячий язык словно расплавляет кожу на груди и животе, спускаясь все ниже. Мои штаны спущены и я полностью в его власти, мой член напряженно стоит, и чувствительной головкой ощущаю дыхание любовника. Я понял, что он хочет сделать и сейчас весь в нетерпении от предвкушения. Кончиком языка обжигает уздечку головки, щекотно и восхитительно. Затем его язык продвигается к единственному отверстию на члене и словно пытается проникнуть в него, слизывая сочащиеся соки. Я укусил указательный палец, чтобы не выстрелить семенем в этот момент, ведь все только начинается.
Я увидел, как мучитель усмехнулся, ему нравилась так пытать меня. О, боже! Если после всего этого мы снова продолжим игру «кто первый проявит инициативу», и вдруг он вздумает, есть передо мной эскимо – это будет верх садизма!
Брагинский касается мягкими губами моего члена, дразнит меня, а так хочется ворваться в его горячий рот, двигаться в нем. Ах! Мое лицо горит от смущения, а стоны не поддаются контролю. Это круче, чем НЛО в небе!
Еще немного подразнив языком, мой орган отвердел и только тогда Россия погрузил его в рот. Даже мурашки пробежали по коже от удовольствия, тогда я приподнялся, упираясь одной рукой в пол. Другой рукой коснулся его невероятно мягких волос, да, как давно я не погружал пальцы в этот шелк. Я замечал, что когда его волосы намокают, немного завиваются, а сейчас они намагнитились под моими пальцами, это так забавно.
Мои бедра сами двигаются, проталкивая член в его горячий рот. Когда вспоминаю Ивана в окружении волков, становится немного страшно. Сейчас я очень уязвим. Удовольствие и чувство опасности еще больше распаляют меня, теперь я на гране.
Россия вовремя останавливается и целует мой живот, грудь, шею. Я нетерпеливо стягиваю с него одежду, хочу ощутить его кожу своим телом. У него имеются боевые шрамы, может это одна из причин, почему он носит все закрытое. Но мне кажется, что они украшают его. Я вижу шрамы в тех местах, где рана должна быть смертельной, но Брагинский невероятно вынослив. Хотя его прыжок без парашюта был феерической глупостью!
Он подхватывает меня на руки и разворачивает к себе спиной. Мои ноги разведены, а Ивану хватает сил, чтобы удерживать меня руками под коленями и насаживать на себя. Я почувствовал себя легким перышком, когда моим телом управляли с такой легкостью. Россия ласкает мою шею и плечи, проникновение в меня медленное и осторожное. Здесь я полностью доверился ему. Тут я замечаю перед собой зеркало. Я с разведенными ногами в руках любимого врага кажусь таким хрупким. Наблюдая за тем, как член входит в меня, я возбуждаюсь еще больше.
Брагинский тоже замечает наше отражение, подмигивает мне и смущенно улыбается, я тоже улыбаюсь, но только по-своему, по-американски. Но мне нравится улыбка России – робкая, искренняя, ни на что не претендующая.
Он крепко держит меня за ноги и врывается в меня все более резко, но мне уже не больно. Наблюдая за отражением, чувствую, что близок к завершению. Брагинский ускоряет свои движения бедрами, а я же с восхищением смотрю на нас в стекле. Россия напротив, не смотрит, даже прячет лицо за моими волосами, смущается или сосредотачивается на поцелуях. Мы такие разные и это так здорово! Люблю, когда он краснеет…
Когда застонал Брагинский, все мое существо встрепенулось от такого редкого явления. Внизу живота стянуло так сильно, что теперь готов излиться от любого прикосновения или звука.
- А-а! Ах… Альфред… – продолжает стонать он, а кончаю я, все-таки мое имя произнесенное из его страстных уст, это последняя капля терпения.
Опьяняющий дурман охватывает мое сознание, а по телу прокатывается долгожданная эйфория. Словно огонь прошелся по моим жилам.
Россия довольно больно держит меня за ноги, так как теряет контроль и боится меня уронить. Его сбивчивое дыхание – приятная награда, мне нравится видеть его естественное поведение, а не маску, которую он любит надевать. Когда он злится, может улыбнуться, смеяться, когда ему плохо, делает вид, что дружелюбен, но в действительности люто ненавидит. Конечно, сдерживать свои эмоции – это хорошее качество, но он умудряется это делать так, что я теряюсь в догадках: искренне ли он улыбается или лукавит? Хорошо ему или плохо? В конце концов, говорит правду или нагло врет? И самое главное, какого он мнения обо мне?
Брагинский снова издает протяжный стон, а я чувствую вытекающую из меня влагу. В отражении этот момент мне особенно запомнился, да и вообще, нравилось наблюдать за тем как его член входит и выходит.
Я чувствую дрожь любовника, он с тихим стоном выходит из меня и аккуратно усаживает рядом с собой. Разворачиваюсь и, обхватив его лицо руками, целую Ивана в щеки, губы, веки…
Мне с ним тепло...»
***
Утром Альфред проснулся первым, хотя одиннадцать часов для каждого человека воспринимается по-разному, для кого-то это уже обед, для другого – раннее утро.
«Я опоздал на самолет…» - подумал Америка, глядя на настенные часы. Правда лежать в объятиях России было куда приятнее, чем торопиться и бежать менять билет. Напротив, он прижался плотнее к соседу по койке.
Из дневника: «Даже не помню, как я оказался на кровати, все, как всегда прошло неожиданно. Мне нравится смотреть на спящего Ивана, словно большой ребенок, так и хочется сказать: «Раз-два, Фреди заберет тебя…»
Но пока забрать его не могу, так может, в кошмарах являться буду…
Снова подумал о времени, вернее о том, как в этой стране его измеряют. Я до сих пор не могу понять того, когда Иван-кун говорит, например, что сейчас семнадцать тридцать или двадцать один десять! Я действительно не могу этого понять! 11:00 АМ или 11:00 PM – что может быть проще? 5:00 PM у меня никак не ассоциируется с числом 17… У Брагинского какое-то странное восприятие чисел. Когда мы были в магазине, я долго исследовал банку, чтобы найти тот самый мелкий шрифт, где указан производитель, в то время, как Россия с легкостью называл мне его.
- Ты часто покупаешь этот товар? – поинтересовался я.
- Нет, впервые вижу, - улыбнулся он.
В итоге выяснилось, что страну-производителя он определял по… штрих коду! Удивительно! Он мастерски владеет цифрами и, не пользуясь калькулятором или компьютером, довольно быстро считает.
- Как тебе это удается? – удивляюсь я, эксплуатируя калькулятор в сотовом телефоне.
- А-а, лень кнопки нажимать, в уме быстрее получается, - он всегда смущается, когда говорит о своей лени, но дело не в этом.
Конечно, сложные задачи с корнями и формулами ему нужна бумага, но простую арифметику он решает в уме практически сразу. Если калькулятор просто считает, то у Брагинского еще и какое-то абстрактное представление о цифрах. Хоть у него и двадцати четырех часовое понятие о времени, но 24:00 у него нет. Имеется мистическое 00:00! Нулевое время – это жутко, даже мурашки по коже…
- Сколько сейчас времени? – когда-то давно спросил я, производя слежку за Германией.
- По нулям, - ответил Россия, от чего я завис и никак не мог перезагрузиться, пока он не заметил этого и не добавил: - Полночь то есть…
Как у него полночь ассоциируется с нулями, я до сих пор не понимаю…
- О чем задумался? – голос Брагинского заставил меня вздрогнуть.
- Да так, все еще пытаюсь понять твою систему времени, - честно ответил я.
- Вообще-то это французская система, - усмехнулся он.
- Ее придумал Франциск?! – я даже упал с кровати от удивления.
- Да, Артур и Франциск видимо так сильно ненавидят друг друга, что даже время измеряют по-разному, - он не шутит, но чувствую сарказм.
- Просто впервые с двадцати четырех часовой системой я столкнулся у тебя, поэтому подумал так… - смутился я, было немного стыдно.
Я больше посещаю Европу, чем он, но таких подробностей не знал. Артур, как мой старший родственник, подарил мне ту систему, по которой жил сам. Вот и все. Остальное мне чуждо и не понятно.
Я попытался встать, но голова кружилась, даже когда я сидел. Это все из-за вчерашней водки, но я бы не сказал, что было очень плохо, к моему счастью Россия выпил больше. Но мне показалось, что он был более трезв, чем я, видимо у него действительно крепкий иммунитет к спиртному. Хочу пить и штормит…
- Сейчас принесу чего-нибудь холодненького, - Иван оказался более проницателен, чем я думал. – Не сиди голым на полу!
И это он говорит мне после того, как мы занимались сексом на полу! Хотя, тогда нам было все равно, мы были так пьяны, что могли этим заняться этим на улице, но люди смущали.
Брагинский натягивает штаны и отправляется на кухню, а я накидываю одеяло и почему-то следую за ним, хотя уверен, что он принес бы мне воды в комнату. Усаживаюсь за стол, а он достает банку с огурцами.
- Рассол – лучшее средство от бодуна, - улыбается он.
Я посмотрел на странную субстанцию в банке.
- Не-не! Я не собираюсь пить эту гадость!
- Это не гадость, попробуй!
- Там плавают жужелицы и мусор…
- Это пряности, а не мусор, - обиделся он, и, вытащив сито, процедил жидкость от мусора, налил в чашку и поставил передо мной.
Я подозрительно посмотрел на субстанцию, понюхал – ароматная. Иван же пил это прямо из банки. Жажда оказалась страшнее странного напитка, поэтому сделал первый глоток. Вкус специфический, но не ужасный, главное жажда исчезла, а голова стала более ясная.
Откровенно наблюдаю за полуобнаженным Брагинским, а он не знает куда деться от моего взгляда и садится за стол напротив меня, поставив перед собой банку, словно прятался за нее. Люблю его робость.
Встаю и подхожу к нему, протягиваю руки, обнимаю его. С меня сползает одеяло. Это утро было горячим, как прошедшая ночь…
Оказывается, мой рейс перенесли на вечер из-за морозов. Теперь я понимаю, почему Россия так равнодушен к саммиту по проблеме глобального потепления. Когда мы говорили о нем, то его взгляд был стеклянным, а сам Иван активно боролся с зевотой. Но время стремительно уходило, и я засобирался.
- Где тут свет включается? – поинтересовался я, находясь в холле, хотя Иван всегда называет его коридором.
- Выключатель справа от двери, - ответил он.
- Почему включатель ты называешь выключателем? – удивился я.
Он пожал плечами и улыбнулся:
- Наверное, потому что не люблю работать.
Снова странный и неожиданный ответ, но я ни с того ни с сего рассмеялся. До слез. Я полюбил его странность и не представляю теперь Брагинского без этого. Он удивляет меня каждый раз, когда я с ним контактирую, если раньше это пугало и настораживало, то теперь веселит и умиляет.
Брагинский провожал меня, и было немного грустно, что я покидаю его дом. Иду рядом и хочу ощутить его прикосновение, но он, как и раньше снова сторонится меня. Черт! Мне хватает Артура, который злится от простого похлопывания! Требую близости!
- Ты снова начал эту игру в недотрогу? – прямо спросил я.
Россия удивляется моему прямому вопросу.
- Пожалуй, что да, - снова эта игривая непринужденная улыбка.
Детская обида охватила меня, даже губы задрожали, а он лишь рассмеялся и целомудренно поцеловал в лоб. Слышу его дыхание, он всегда дышит как-то по-особому. Если мне завязать глаза, а рядом со мной встанет Брагинский, я всегда его отличу от тысячи других стран. Почему? Не знаю, отличу и все тут.
А еще, я не хочу улетать…»
***
Первым делом Альфред полетел в Англию.
- А-а! Почему ты вечно летишь к себе домой с пересадкой у меня? – злился Артур, когда открыл дверь и увидел нерадивого родственничка.
- Прости, так дешевле и удобней! – отозвался тот и вошел в дом.
Маршрут Америка – Англия – Европа и наоборот стало традицией для Альфреда.
- Кстати-кстати! Вот тебе отчет по шпионажу, можешь на досуге почитать! Ха-ха! – радовался Америка и сел на диван.
- О, боже, какой ты шумный, Альфред.
- Прости, я просто счастлив!
- Нет, это просто шило в заднице…
Америка вдруг покраснел и таинственно улыбнулся.
- Ну-у, и это тоже было, - таки добавил он.
- А! Как ты мог? Это же Россия, предатель! – покраснел Англия и ужаснулся.
- Не волнуйся! Это всего лишь плотское желание. Кстати, он не скупой на еду!
- На убой кормил…
- Да ну тебя! – обиделся Альфред. – Если ходить в гости к России, то никогда не умрешь с голода. Он говорит не так много, как я, но за то всякие странные вещи…
- Это я и без тебя знаю.
- Прикинь, он умеет быстро считать в уме, быстрее, чем я нажимаю кнопки в калькуляторе! А еще он очень суеверный, прям как ты!
- Неправда… - флегматично заверил Артур, но тут же добавил. – У Брагинского, наверное, уже звенит в правом ухе.
- Теперь, когда он будет делать что-то непредсказуемое, я больше не боюсь. Конечно, буду бороться с этим, но если честно, то меня именно это в нем и привлекает! – признался гость, сделал паузу и достал из своей сумки гамбургер.
- Может все гораздо проще, ты влюбился, Альфред, - довольно серьезное заявление со стороны Англии.
Америка чуть не подавился едой.
- Не шути так! Я никогда в жизни не полюблю этого… - возмутился он, но, вспомнив улыбку России, вдруг замолчал.
- Может, Брагинский тебя приворожил? - усмехнулся Артур.
- Не верю! Это временное увлечение!
- Да, но я, как специалист в магии скажу, что ты ненавидишь Россию, готов убить, но в то же время мечтаешь о нем. Все признаки приворота на лицо! – веселился Англия.
- А-а-а! Не может быть! Что мне теперь делать? – испугался гость, приняв все за чистую монету.
- Приворот может снять только тот, кто сильнее Брагинского в магии, - вздохнул хозяин.
- У тебя получится мне помочь? – взмолился Альфред.
- Не-не! Как бы я не пытался состязаться с ним в магии, он всегда выигрывает! – скрепя сердце ответил Артур и вздохнул. – Если попытаюсь, то проклятие обрушится в десятикратной силе. Так что ты обречен этим проклятием до конца жизни. Сочувствую…
- Кьяяяяя!!!
Альфред покидал свои вещи убежал в комнату для гостей.
- Эй! Я не разрешал тебе ночевать у меня! – возмутился Англия, но младший закрылся. – Я пошутил! Так что проваливай в гостиницу!
- Нет! Ты прав, это проклятие!
- Ты наивный придурок! Проваливай к себе домой!
За дверью лишь слышалось рыдание.
- Черт! – Артур не стал больше трогать этого парня и спустился в холл.
Обнаружив, что из сумки гостя вывалился дневник, бровь сама поднялась вверх.
- Хм…
Подобрав дневник, Англия, хищно улыбаясь, проникся чтением.
- О боже, его мысли примитивны, а разум ослеплен влечением к Брагинскому… - вслух подумалось.
«Надеюсь, что наступит тот момент, когда он ворвется ко мне домой как вор, но поступит как сексуальный маньяк…» - на этом месте Артур смеялся до слез.
- Это как? Изнасилует и убьет! – критика всегда была его сильной стороной.
Альфред заинтересовался его весельем и вышел из комнаты. К своему ужасу он обнаружил свой дневник в руках Англии.
- Удушу!!! – рассердился гость и схватил противника за горло.
- Подожди! Я на самом интересном месте остановился! – продолжал смеяться Артур, но Альфред отобрал свой дневник.
- Ой, умираю! Ты убиваешь меня! Ха-ха-ха! – не успокаивался тот. – О, мой мозг!
Америка задыхался от обиды и слез. Мало того, что он проник в сокровенное, так еще и смеется над его чувствами и мыслями.
- Будь ты проклят! Ненавижу тебя!!! – от всей души пожелал Альфред и снова скрылся в комнате для гостей.
Тут Артур понял, что перегнул палку и перестал смеяться. Свет вдруг замигал, но не отключился.
- Перебои в электричестве? Странно, это обычно летом во время грозы бывает, - нахмурился он и развернулся к окну.
Шторы вздрогнули, и в комнате показался… Брагинский!
- А-а-а!!! – ужас сковал все тело.
Ухмылка недобрая, но взгляд полный терпения. Страхи Артура сбываются.
- Прости, я вообще-то к Франциску, но рейс был только сюда, решил прогуляться, - оправдывался Россия.
- Убирайся из моего дома!
- Хорошо-хорошо, просто хотел сказать одно, - Иван открыл окно, запуская в помещение пушистые снежинки и ветер. – Будешь обижать Альфреда, станешь чаще видеть меня.
«Угроза?» - догадался Артур.
- Альфред хочет поставить тебя на колени, так почему ты защищаешь его? – огрызнулся хозяин дома.
- Скажем так, мне не нравится то, как ты на него влияешь.
- Это не твое дело, не суй свой нос в наши отношения.
- Что ты, я и не думал об этом, но я тебя предупредил, - теперь на его лице отобразилась хищная улыбка.
Ветер вздернул шторами вверх и Брагинский исчез, а электричество снова замигало. Казалось, что сам генерал Мороз принес и унес незваного гостя.
- Что за черт! – ругался Артур. – Ходят тут всякие!
- Ты чего орешь! – даже обиженный Америка все-таки отозвался и вышел из комнаты.
- Не обращая внимания, это я призракам, – Англия решил утаить о появлении России и нервно засмеялся. – Иди спать и прости меня, старика.
- Хорошо, но перестань гонять свои глюки и тоже ложись.
- Лягу, но чуть попозже, чувствую, что бессонница одолеет меня. И вообще… - Артур схватил подушку. – Я сегодня с тобой в одной комнате буду спать!
- Эй! Тебя что, опять призраки пугают? – возмутился Альфред.
- Не поверишь, сегодня сам дьявол приходил!
Иван сидел на дереве и наблюдал за домом. На самом деле, чтобы проникнуть через окно, ему пришлось отключить сигнализацию, поэтому наблюдались перебои в электричестве. А когда он уходил, снова включил ее.
Ничего сверхъестественного, но за то какой спецэффект!
URL записиНазвание фанфика: В гостях у Брагинского.
Имя автора: Мурка-чан.
Бэта: Мои ошибки, считайте за улыбки ^__^
Рейтинг: NC-17.
Фэндом: Axis Powers Hetalia.
Пэйринг: Россия/Америка.
Жанр: юмор, романтика, яой.
Предупреждение: является логическим продолжением этого фанфика: www.diary.ru/~Hetalia/p87955013.htm
А также ООС и POV Америки. Является продуктом моего яойного воображения, так что логики искать не стоит. Правильно построенных предложений тоже)) Итак, отключаем верхнюю чакру, мозг и читаем…
читать дальше ***
Америка продолжал свое наблюдение за Россией, но уже не снаружи, а изнутри.
- Так вот, если я поживу немного у него, то смогу многое понять! Разве я не гений?! – радовался Альфред и похлопал Артура по плечу. – Я буду волком в овечьей шкуре!
Англия подавился чаем, когда полностью осознал смысл его фразы. Да и неожиданное прикосновение во время чаепития – это дерзость.
- Тебе жить надоело? – поинтересовался он. – Вдруг ты заразишься его странностью?
- Что ты! Может в домашней обстановке он совершено другой? Ведь ты дома ведешь себя несколько иначе?
- Возможно, - задумался Артур и продолжил. - Уверяю тебя, ты вернешься оттуда ни с чем, но с искалеченной психикой.
- Хотя бы соберу необходимый материал…
- Думаешь, что он пустит к себе?
- Не знаю как насчет остальных, но меня он точно пустит! – Альфред изобразил милейшее выражение лица.
- Как бы ночью тебя не удушили подушкой, надо ему намекнуть об этом, - усмехнулся Англия.
- Ну, если я не вздумаю к нему приставать, то не удушит, - наглый мальчишка о чем-то размечтался.
- Так вот чего ты хочешь, мазохист несчастный? – испугался собеседник и чуть не упал со стула.
- Не-не-не! Я вовсе не собираюсь его растлевать! Я же не такой как ты, который подарил мне Битлз и ЛСД… – упрекнул его Альфред, на что Англия лишь таинственно улыбнулся.
- Врун, - спокойно оскорбил его Артур и доел печенье.
- Он мне кажется таким недоступным, - насупился Америка, потеребив салфетку и опустив глазки. – Своего ручного инопланетянина я и то больше понимаю…
- Чего ты хочешь от Брагинского?
- Наверное, его душу! – захохотал тот.
- Ну-ну…
- …И тело! – покраснел Альфред.
- Пфф! – Артур снова поперхнулся, а затем заглянул в чашку собеседника.
- Ты чего? – возмутился младший.
- Да так, я просто не помню, подсыпал я тебе сегодня что-нибудь в чай или же нет…
***
- Иван-кун! Иван-кун! – Альфред бодро привлекал к себе внимание.
Россия обернулся и молча посмотрел на него. Он все еще злился за то, что тот собирается разместить элементы системы противоракетной обороны в Польше и Чехии. Иван так злился, что забыл элементарное – поздороваться.
Внезапный холод с его стороны заставил Америку остепениться.
- А-а… Э-э… Привет! Как дела? – собрался с мыслями наглец.
Иван приподнял одну бровь.
- Если ты уберешь свои ракеты вблизи моей территории, или вообще уберешься с этого материка, то мои дела пойдут в гору. Если ты продолжишь в том же духе, то я расторгну договор об обычных вооружениях и восстановлю производство баллистических ракет средней дальности, - отчитался Брагинский.
«Правило №1: Никогда не спрашивай как дела у русских, если не хочешь услышать подробный рапорт, вместо привычного и короткого ответа: «Все хорошо, а у тебя?» - чуть позже в своих записях отметил Альфред.
- Ты старый параноик! Это же для того, чтобы Иран не напал на Европу! – нервно рассмеялся он и дурашливо потянул Ивана за щеку.
- В отличие от тебя, я прекрасно разбираюсь в карте и знаю, где расположен Иран, так что не лги, - Россия довольно крепко схватил его за запястье. – Слушай, в Азербайджане есть Габалинская РЛС, это намного эффективней и можем ей пользоваться вместе. Как тебе?
- Ой! Какая замечательная идея! – но Альфред свободной рукой развернул карту, чтобы посмотреть местоположение Азербайджана, пока он не забыл названия. – Я согласен, но проект в Польше и Чехии все равно в силе.
Брагинский стиснул зубы, а рукой больно сжал запястье вечного соперника.
- Ах! В тебе все еще живет дьявол коммунизма, хватит меня подозревать в том, что я хочу причинить тебе вред! – закапризничал Америка и принялся бить Ивана по груди. – Добра хотел! Изгнал этого дьявола из тебя!
- Нет, - Брагинский притянул к себе Альфреда и злорадно улыбнулся. – Никто его не изгонял, я сам его поглотил! Мухахаха!!!
- Кьяяяя!!! – Америка испугался его животного взгляда и цепкой хватки.
Россия прижал его к себе крепче и губами коснулся шеи мальчишки. Волна экстаза прокатилась по телу Альфреда, это все равно, что скатиться с крутых гор на лыжах – опасно и захватывающе. Или нет, еще лучше – на тебя напал обворожительный вампир! И ты думаешь, бежать или отдаться?
Альфред томно простонал и стыдливо отвернул голову. Россия никогда не проявлял инициативы в этом плане, поэтому Америка не был готов к такому повороту событий.
- Эй! Чем вы заняты?! – появляются Польша и Чехия.
«Нееееет! Не прерывайте нас!» - Америка пассивно позволял союзникам оттаскивать его от кровожадного Брагинского.
- Вот как вы заговорили, когда есть за чьей спиной прятаться? – прищурился Иван и положил руки на пояс. Ухмылка не покидала его лица.
Польша и Чехия лишь с ненавистью посмотрели на него.
- И не смей типа нас шантажировать разрывом договора и как бы производством баллистических ракет! – рявкнул Польша и плюнул в его сторону, но не попал. – Мы все равно построим ПРО!
Брагинский снисходительно посмотрел на землю, куда попал плевок, затем на предателей.
- По крайней мере, я не позволяю американским солдатам топтать мою землю и не прячусь за чужими спинами, зная, что все это делается в интересах США, - фыркнул он и развернулся. – Вы мне противны!
- На себя посмотри, тупица! Ты не Запад и даже не Восток! Ты ублюдок этого мира! – парировал Польша.
Россия покраснел от злости.
«Хочу, чтобы меня понимали…» - Альфред вспомнил искренние слова России, сказанные когда-то, но конфликт был выгоден.
«Но почему тогда мое сердце разрывается?» - он тут же почувствовал боль.
- Зато я такой большо-о-ой ублюдок! – рассмеялся Иван, поражая всех своей самокритичностью. – А не жалкий выкидыш Европы!
- Совсем ох..ел, что ли?! Ты всегда был, есть и будешь злом этого мира! – назревал международный конфликт, а Америка отошел на безопасное расстояние и с интересом наблюдал.
- Пошли на х..й! Вы живете в каком-то своем эльфийском мире… - пошла в ход российская дипломатия.
Противники ему ответили тем же русским трехэтажным матом.
- Подожду, когда вас поимеет Америка-кун, а потом приду я, - последнее «я» Брагинский почти промяукал. – Ведь мы с одной подводной лодки, ведь так?
Его глаза загорелись дьявольским огнем.
«Да, он действительно поглотил дьявола», - согласился таки Альфред.
- Ты, бл..дь, агрессивен! Мы всего лишь хотим укрепить границы, а ты завелся ни с того, ни с сего! – тут уже и Чехия вмешался.
- Я не против, укрепляйте, но без него! – Брагинский указал пальцем на Альфреда, а тот чуть воздухом не подавился от такого взгляда.
Но вдруг появляется Украина и дает всем вилами по башке.
- Хватит ругаться, холопы, я даже в своей хате не могу отдохнуть, только вас и слышу! – злилась она, но затем она обернулась к Америке и подарила ему милейшую улыбку. – Ты подумал о предложении взять меня в НАТО?
Все услышали, как Россия злобно прорычал.
- Да, давайте, уходите все к Америке, да и… - далее следует нецензурная лексика.
- А-а, твоя старая паранойя снова разыгралась, братец? – заметила девушка и рассмеялась. – Альфред у нас што? Яблоко раздора?
Польша покраснел, когда пуговка на груди девушки расстегнулась.
- Кстати, по поводу твоей паранойи, когда вернешь деньги за газ? – Россия специально напомнил ей об этом.
- Шо? А-а! Кажется, я забыла дверь закрыть дома! – она испарилась.
- Что ты хотел от меня? – Иван вдруг вспомнил, что Альфред не просто так его звал с самого начала.
- Ах, точно, я хотел пожить у тебя немного, можно? – честно сказал Америка и посмотрел на него максимально дружелюбно.
Оставшиеся страны замолкли, ожидая того, что скажет Россия. Тот в свою очередь, задумчиво смотрел на врага номер один в мире, но затем улыбка озарила его лицо.
- А, ну, Бог с тобой, пошли ко мне! – рассмеялся Брагинский.
- Ой, как здорово! – обрадовался Альфред и схватил его под руку. – Я так рад!
- Э-э?! Как это понимать? – возмутился Польша.
- Ладно, не тронь их, может они еще поругаются, - надеялся Чехия.
- Хочу, чтобы они убили друг друга, но при этом не разрушив планету.
- Угу, какая страна не мечтает увидеть файтинг Россия vs Америка?
- Кьяяя! Кто там сказал пейринг Россия/Америка? – Украине что-то послышалось.
- Япония, отбери у нее диски с яоем! – потребовал Феликс.
- Ничего я ей не продавал, она сама скачала из Интернета! – отозвался Кику.
- Бесплатно! – Украина показала язык.
- Не зря слово «халява» любимое у России, Украины, возможно, и Белоруссии, - вздохнул Чехия. – Говорят, что слово из древнего иврита образовалось.
- Неправда! – возмутился Израиль. – Как халява, так сразу евреи?
- Боже, а ты откуда здесь взялся? – отпрыгнули Польша и Чехия. – Ладно, не злись, пусть тогда «халява» будет украинским словом.
- Я не против, - сказала девушка, в который раз застегивая свою пуговку на груди.
Парни всегда с интересом наблюдали за движениями этой особы. Но всякий раз, когда они думали о том, чтобы за ней поухаживать, они невольно вспоминали ее страшного братика.
«Когда мир избавится от России, Украина будет моей!» - запись из дневника Феликса.
***
Оказавшись у него дома, Альфред заметил такую тенденцию, что Брагинский больше любил находиться в гостиной или на кухне, чем в своей комнате.
«Странно, я дома больше предпочитаю быть у себя в комнате», - задумался Америка, рассматривая пушистые тапочки на своих ногах.
Когда Россия пригласил его на чай, то помимо самого чая, хозяин постоянно предлагал ему то варенье, то мед, то пирог. Альфред не мог доесть все, что ему предлагали.
- Извини, в меня больше не лезет, - смутился он, ведь не доесть в гостях ему казалось позором.
- Вот и замечательно! – обрадовался Брагинский, чем вызвал недоумение Альфреда.
Из дневника: «Когда тебя приглашает на чай русский, лучше ничего не есть перед походом в гости. Я привык, что в гостях у Артура кроме печенья мне мало что подадут, или съем гамбургер, который я прихвачу с собой.
Я вообще, заметил, что Брагинский любит поесть. Это очень мило, но мне приходится страдать. На завтрак вместо привычных бутербродов была каша. После такого плотного завтрака я долго не мог прийти в себя, и ничего не хотелось делать. Но это еще цветочки. На обед Брагинский приготовил суп, и это не тот суп, к которому я привык. Мне на стол поставили огромную тарелку со странной субстанцией. Чего там только не плавало! Капуста, картофель, свекла, лук и огромный кусок мяса, торчащий из тарелки на несколько сантиметров в высоту, как айсберг в океане. И сметана.
Я вздохнул и, поковырявшись в тарелке, попробовал это блюдо. Вкусно, но очень много, одолел только полпорции. Но это еще не все! Брагинский мало того, что съел все с большим количеством хлеба, но и отведал второе – котлета с макаронами и салат. Я попытался тоже поесть из вежливости, но не доел. После всего этого он посмотрел на меня и добавил:
- Может, ты чая хочешь?
- Нет, спасибо, - покачал я головой.
- Да не стесняйся! – решил он и сделал мне этот напиток.
В эту минуту я не мог понять, толи это доброта его, толи коварный план о моем уничтожении через переедание. Но теперь я знаю точно, что голоданием можно пытать Ивана.
Ужин у него тоже был плотным. Большая тарелка картофеля с мясом и чай с соответствующим приложением к нему. Я думал, что на этом моя пытка закончилась, но не тут-то было! Оказывается, у русских есть тайная трапеза на ночь! У нее даже нет названия, видимо, потому и тайная. Наверное, из-за того, что на ужин нет супа, они начинают голодать к ночи, поэтому снова плотно едят.
Мои теории по поводу отменного аппетита у этого народа.
Во-первых, Иван крупнее меня, может, все дело в физиологии, но я ошибся. Присмотрелся к людям в ресторанах – они все едят очень сытно.
Во-вторых, я думаю, что Брагинский просто варвар! А варвары все много едят. Животный инстинкт и все такое. Это, конечно, слишком жесткая критика, нужно быть более лояльным, но мне, безусловно, нравится эта версия.
- Россия-кун, почему у тебя такой волчий аппетит? – все-таки поинтересовался я у него.
- Разве я много ем? – недоумевает он.
- Да, по сравнению с другими странами – много, - уверял его.
- Хм, - задумался этот варвар.
«И зачем я спросил?» - подумал я.
- Наверное, чтобы не замерзнуть! – рассмеялся он. – По крайней мере, летом я ем не так много из-за жары.
Тут меня осенило, а ведь он возможно и прав.
Третья версия, Иван живет в жестких климатических условиях, и для того, чтобы сохранять тепло, необходим хороший обмен веществ. А для его поддержания нужно много есть. По крайней мере, эту теорию я могу предоставить в качестве официальной для всего мира. Но в душе все равно считаю Брагинского диким волком».
В этот день Россия и Америка еще гуляли по городу, а не только сидели дома и ели. И здесь Альфред открыл много странностей, когда они переходили дорогу, Иван вдруг ее перебежал!
Из дневника Альфреда:
«Почему он это сделал? Как только я задумался над этим, не успел пройти и половины дороги, как светофор замигал, а машины загудели, готовясь тронуться с места.
- А-а-а! – я со страху закрыл глаза и перебежал остаток пути.
Брагинский поймал меня в свои объятия и рассмеялся. Мое сердце снова затрепетало от восторга близости с этим необузданным мужланом и пережитым страхом.
- Не волнуйся, есть места, где дорогу можно перейти быстрым шагом полностью, - успокаивал он меня.
- Убийца! Варвар! – в истерике я стучал по его груди. – Почему ты не предупредил меня? И зачем тебе такие опасные дороги?!
На это он мне ничего не ответил, лишь загадочно улыбнулся.
Я же не знал, что и думать. Для меня данное явление осталось тайной. Может, он захотел заключить меня в объятия, поэтому перевел через опасный участок дороги, хитрец. Но чуть позже оказалось, что на многих дорогах нужно передвигаться довольно быстро. Пока мы стояли на улице, он продолжал меня обнимать. Даже красивый город, покрытый снегом, уже не так волновал, как загадочный его хозяин.
Меня всегда тянуло к Брагинскому, как к любой опасности, но я нашел в себе силы, чтобы отстраниться. Россия не стал настаивать на близости и предложил гулять дальше».
Что было дальше – это самая загадочная часть характера России для Альфреда. Если плохие дороги он мог списать на бедность и плохую организацию, то следующее приключение было больше похоже на какой-то флешмоб, но только не безмолвный.
Из дневника: «По пути мы увидели торчащую трубу из земли на метра три в высоту. Простая ничем непримечательная труба, не понятно для чего вкопанная в землю.
- Ой, давай загнем ее! – с энтузиазмом воскликнул Иван, указывая на эту трубу.
- Зачем?! – удивился я.
- Ну, это же весело! Пошли! – уговаривал он меня.
- А вдруг правоохранительные органы остановят нас? – заволновался я, вдруг эта труба какой-то памятник и имеет историческую ценность. Тогда мы станем вандалами.
- Что ты!
- Я посмотрю со стороны, - предложил альтернативу.
- Ладно, - он подошел к трубе, сначала пошатал ее, потянул, но она не сгибалась.
Затем он запрыгнул и попытался прогнуть ее под своим весом. Мне стало стыдно за Брагинского, когда прохожие оборачивались и смотрели на него. Но никто не сделал замечания. Несколько минут Россия боролся с этой трубой, но все тщетно.
«Сейчас он сдастся, поймет свою глупость, и мы продолжим путь», - подумал я, но ни тут-то было!
- Пошли, поможешь, – он подбежал ко мне и, схватив за руку, потащил.
- Не-не-не! Я не участвую в этом безумии! – сопротивлялся я.
Но этот псих прижал меня к трубе, и я невольно схватился за металл.
- А теперь держи! – он стал тянуть меня вместе с ней.
- А-а! Ты невозможен! – ругался я и разжал руки, когда стало больно.
Мы упали в сугроб. Я приподнялся, с недовольством глядел на Брагинского, но тот смеялся. Ему действительно было весело.
- Ладно, у нас ничего не получилось, теперь мы пойдем дальше? – как можно спокойнее поинтересовался я и поправил очки.
- Хм-м… - он задумался, поднялся и посмотрел на снегоуборочную технику, работающую неподалеку. – Я все равно ее загну!
С этими словами он побежал в сторону бульдозера.
- Что ты делаешь?! – испугался я, подумав, что машинист вызовет психиатрическую бригаду.
- О, давайте! – на мое удивление, машинист согласился.
Брагинский затолкал меня в машинную кабину, и мы поехали. То, что внутри было грязно, пахло топливом и при каждом движении все тряслось, видимо никого не волновало кроме меня. Я думал, что эта развалюха рассыплется раньше, чем мы доедем до злосчастной трубы.
- Ну, что ты доволен? – спросил я у Ивана, когда металл со скрежетом подчинился и прогнулся.
- А давайте мы ее загнем спиралью! – весело предложил Брагинский.
- Чего?! – поразился я.
- Здорово! – воскликнул машинист и старался своей техникой привести данный план в исполнение.
Я не понимал их ликования, когда они все-таки загнули трубу в спираль.
- Вот теперь ты доволен? – злился я.
- Да-а, - протянул он, с любовью глядя на свою работу.
Мой гнев перешел в недоумение. Ведь я проник к нему в дом, чтобы понять его, шпионить за ним, найти ответы, в конце-то концов!
Я стал думать… Он сказал, что это весело, но в чем заключается веселье? Это совершенно бесполезное занятие!
Брагинский захотел перекусить в кафе, я конечно, не против чая, но просто чая без ничего. Но я продолжал думать об этой несчастной трубе.
Очередные версии этого абсурдного явления.
Во-первых, наверное, у России много энергии и девать ее некуда, поэтому гнут трубы, ломают стены и т.п.
Вторая теория, Брагинский – варвар, поэтому ему необходимо что-то гнуть, ломать. Это моя любимая теория. Тем более, это объясняет, почему ему это нравится.
Я посмотрел на этого немного уставшего, но довольного изверга.
Третья теория, он просто сумасшедший, поэтому мотивов искать не стоит.
Об этом можно думать до конца света, но я же пришел сюда за ответами!
- Россия-кун, почему ты согнул трубу и завернул ее в спираль? – спросил я.
- Это весело, - отозвался он и улыбнулся.
- Ладно, почему это весело? – уточнил я.
- Я люблю придумывать задачи и пытаться решить их, усложняя головоломку по пути, - вдруг смутился он. – Я ничего не могу с этим поделать.
Его слова в очередной раз удивили меня. Правда, его ответ все равно оставил вопрос открытым, но я теперь знаю с чего мне начать расследование.
Выполнять логические задачи – это конечно хорошо, но почему они такие странные? Например, вместо того, чтобы придумать, каким путем развивать экономику, он решает, как согнуть трубу, а затем свернуть ее улиткой. Не понимаю я его…
Подобное хобби пугало меня, но именно из-за этого меня снова тянуло к нему. Я по-прежнему не мог понять, что за мышление у него, и о чем он думает сейчас.
Чудак…»
Альфред не мог допить свой чай, но с удовольствием наблюдал за Россией.
Из дневника: «Вернусь к теме чаепития. Я давно замечал, но не концентрировал на этом внимания.
Кхм… и так… Почему он не вынимает ложку из кружки?! Этому должно быть научное объяснение! Он уже перемешал сахар, так почему? Она же мешает пить!
Тогда я вынул ложку из его чашки и бросил укоризненный взгляд на Ивана. Он в свою очередь, возмутительно посмотрел на меня, взамен взял мой столовый прибор, лежащий на блюдце, и ложка оказалась в его чашке.
- Почему ты это делаешь?! – взорвался я.
- Я не люблю горячий чай, - ответил он, растянув свои губы в улыбке.
Его ответ был странным, но я заметил, что и некоторые другие посетители кафе топили свои ложки в чае. Это что? Мало кто любит горячий чай? Да, ложка металлическая и она забирает тепло, но это какую сообразительность нужно иметь, чтобы дойти до такого примитивного охлаждения напитка? Нельзя ли попросить льда? Или это очередное решение логической задачки, как и загибание трубы? Брагинский – это пособие для тех, кто хочет сойти с ума. Кажется, я близок к этому».
На следующий день, Америка снова столкнулся со странностью поведения Ивана.
Из дневника:
«Мы снова решили прогуляться и выпить пива. Выйдя в подъезд, я вдруг вспомнил, что забыл свои перчатки.
- Прости, на комоде в холле мои перчатки остались, - извинился я.
- Подожди, сейчас принесу, - сказал Брагинский и снова зашел в квартиру.
Но он прошел мимо комода и посмотрелся в настенное зеркало. При этом, он не поправлял волосы или свой шарф, просто задержал свой взгляд на секунды две, вернулся к комоду и взял мои перчатки.
Шестым чувством я знал, что это внезапное самолюбование неспроста! Но я уже боялся его спрашивать об этом, потому и осталось тайной…»
В баре они пили пиво и разговаривали, но тут Америка опять присмотрелся.
Из дневника: «Когда пиво заканчивалась, он брал бутылку и… ставил ее под стол! А-а! Что за чертовщина? Зачем он это делает? Если ложку в чае можно объяснить, то тут уже нечто другое…
- Почему ты ставишь бутылку под стол? – хоть это и невежливо, но мне надоело ломать свою психику.
- А-а, это! – рассмеялся он. – Не обращай внимания, это примета такая.
- Примета? – тут до меня начинают доходить мотивы его странного поведения.
- Да, пустая бутылка – это к пустому столу, голоду, несчастью.
Мне вдруг стало весело. Теперь понятно, почему на общую нищету, у Брагинского стол все равно завален едой.
Вся страна тратит деньги и ресурсы на топливо, чтобы согреть свои дома в Сибири. Они не жалеют денег на еду, чтобы не замерзнуть телом. Брагинский выживает, как может, поэтому материальные блага уходят на второй план.
Мне стало немного стыдно за то, что я обвинял его в нерациональном использовании своих средств. Если он урежет средства на энергию, то он замерзнет в собственном доме.
Хотя, может это мой бред? Но тогда ясно, почему для него так важны эти приметы.
Суеверный – это качество того человека, которой пытается привлечь удачу, избежать несчастий, надеется на лучшее. Может мне не так много лет, как ему, но думаю, что на его долю выпало немало страданий. Тут поневоле станешь суеверным. Старик Англия тоже суеверный до жути, но не признается в этом. Это так забавно!»
На следующий день, Россия оставил своего гостя, сославшись на важные дела, поэтому Америка гулял в одиночестве и наблюдал за людьми на улице.
Из дневника: «Я уже отошел от вчерашних впечатлений и мирно сидел на лавочке, несмотря на мороз. Рядом присел незнакомец и чем-то упорно хрустел. Присмотревшись, заметил, что в газетном пакете находились семечки. Я не раз их видел у Брагинского, ведь у меня, их продают только в зоомагазинах, как еда для животных. Я молча слушал, как он их щелкает, а шелуху сплевывает под ноги. О, как это дико! Германия уже давно бы заработал сердечный приступ.
Взглядом провожал ребенка, который спешил в школу, а за спиной у него находился огромный ранец, весом, наверное, в 50% от самого школьника. Неужели они каждый день носят с собой все вещи? А как же личные шкафчики, где можно оставить лишние учебники или таковых не существует? Этот ребенок больше походил на пехотинца во время очередной тренировки, такой серьезный и уверенный взгляд.
С крыши здания отваливается огромная сосулька и разбивается позади малыша. Он оборачивается, недоуменно смотрит на минувшую опасность и, как ни в чем не бывало, продолжает свой путь. У меня же сердце екнуло от ужаса.
- Эй, хочешь? – довольно грубо ко мне обратились.
Это был сосед по лавке, он протягивал мне пакет с семечками. По взгляду я понял, что он не предлагал, а настаивал. Я принял угощение, а он встал и молча ушел. Из наших уст не прозвучало ни спасибо, ни до свиданья.
Тут я подумал, что в этой стране теперь нет определенного обращения к незнакомцам. Сэр, мадам, сеньор – никогда не существовали. Но если я вспомню старого Россию, то он как-то говорил, сударь, сударыня. Когда его поглотила коммунистическая тьма, то он почему-то отказался от этого прекрасного обращения, сменив его на мерзкое режущее слух «товарищ». Теперь, когда он снова переродился, товарищ уже не говорят. Теперь он обращается, как ему вздумается: «Эй!», «Молодой человек!», «Извините!» Но то, что его отличало от других стран, уже безвозвратно потеряно. Хоть, сударь и звучит старомодно, но мне нравилось то, как он это произносил…
Я смотрю на семечки, пробую раскусить, они приятно соленые и жаренные. Пробую вторую, третью, четвертую… Словно наркотик какой-то, я не могу оторваться! Хоть мне было неудобно скидывать шелуху на снег, но постепенно чувство дискомфорта прошло. Несмотря на холод, пакет сохранял тепло, а аромат был таким, с чем я больше ничего не мог сравнить: сухой запах семечек и газеты. Я готов вечность сидеть здесь, есть семечки, и наблюдать за зимним городом. А снег хрустит под ногами…
Я знал, что Брагинский еще не вернулся даже не заходя домой. В этой стране имеются ничем не примечательные, но очень эффективные шпионы. Это – старушки на лавочках!
- Здравствуй, внучек! – поздоровалась одна из шпионок, когда я собирался пойти домой.
- Здравствуйте, - мимолетно поздоровался, намереваясь уже забыть, что видел ее.
- Ивана-то еще нет дома, - вдруг произносит она.
- Хм… - я, конечно, мог посидеть в пустой квартире, но все же я надеялся на то, что Россия был на месте. Но меня поразило то, что незнакомый человек знает больше меня!
- Когда вы стали жить вместе, Брагинский словно засиял, - радовалась старушка.
«Она следит за нами? Она умеет читать мысли?» - испугался я.
- Он всегда делает вид, что все хорошо, чтобы людей не расстраивать, даже если совсем худо, - продолжала она, не обращая внимания на мое смущение.
- Ладно, пожалуй, я еще погуляю, - решился я.
- Будешь ждать его? Думаю, что он будет рад этому, - продолжала она.
Она говорила-говорила и еще раз говорила, казалось, что она в курсе всех дворовых новостей. Я еле унес ноги.
Когда я уже забылся и расслабился, то заметил, что на меня пристально смотрит старушка с другой лавочки. Она следит за мной! Иногда эти шпионы собирались в группы и обменивались информацией.
- Если будешь здесь долго сидеть, то простудишься, - прозвучал голос Брагинского.
Это было так неожиданно, что я вздрогнул, рассыпав немного семечек на снег.
- Как ты меня нашел? – удивился я.
- Мне подсказали, - загадочно улыбнулся он, покосившись на пожилых женщин.
«Я был прав! Теперь понятно, почему у них такая маленькая пенсия. Это все прикрытие! Все пенсионеры – хорошо обученная система разведки. Но меня им не обмануть!» - размышлял я, но Россия вдруг обнял меня со спины.
- Прости, тебе, наверное, было скучно, - извинился он. – Ты не замерз?
- Мне холодно, но мне не скучно, - я снова посмотрел на снежный город. – Здесь немного грустно, но спокойно, начинаю задумываться о том, о чем даже не приходило в голову.
- На скамейках зимой сидят лишь старушки и гопота, а также поэты и влюбленные, - рассмеялся он, заставляя меня краснеть.
- Так я поэт или влюбленный?
- Нет, гопник, - пошутил он, указывая на семечки.
- Между прочим, мне понравилось! – обиделся я, продолжая хрустеть своим угощением.
- Да я не против, - он усаживается рядом и обнимает одной рукой.
«За нами наблюдают же!» - я боялся неприличных слухов.
Я уже не чувствовал рук и ног, но внутри горел огонь. Если я вдруг засну, то даже не почувствую смерти. Почему я вдруг подумал о печальном? Не знаю, но я уже давно полюбил белые снежинки с неба и этого непокорного противника. Я просто не представляю себе жизни, если бы круглый год существовало только лето, и не было бы такого необычного соперника, как Россия.
Его губы коснулись моих губ, но лишь на мгновение, но этого было достаточно, чтобы я вдруг согрелся. Снова эта неожиданная инициатива с его стороны…
- Пойдем домой, - он стащил меня со скамьи.
Далее мы как всегда поругались из-за политики. Его раздражало то, что я материально поддерживаю другие партии в его стране. Естественно я это делаю, чтобы Брагинский не укреплялся, хочу, чтобы постоянные перестройки ослабляли его.
- Чтобы ты не делал, у тебя не получится, - фыркнул он. – Потому что если я скажу «Путин», народ будет голосовать за него, если скажу «Медведев», значит, Медведев.
- Вот поэтому у тебя и нет демократии, как таковой! – срываюсь я. – Чтобы ты не делал – у тебя монархия и своеволие!
- Тебе завидно? – смеется он.
- Дурак! Так недолжно быть!
- Не лезь в мою внутреннюю политику, - снова вижу этот яростный взгляд, полный угрозы.
- Узурпатор! Я не боюсь тебя! – я показал ему язык. – Я не сдамся!
- Хорошо, можешь тратить свои деньги и силы, но мой народ послушен, терпелив и верен мне, - усмехнулся он и дьявольский блеск снова показался в его глазах. – Хочешь анекдот про меня и моих людей?
Я кивнул, а он закурил и, глядя на меня, продолжил:
- Однажды я решил уничтожить свой народ. Тогда я срезал им зарплату – но они молчат. Лишил их жилья – но они по-прежнему молчат. Тут у меня лопнуло терпение и я говорю: «Завтра всех и каждого буду вешать. Всем явиться на площадь в восемь утра. Вопросы есть?» На что россияне отвечают: «Хорошо, а веревки самим приносить, или выдавать будете?»
Брагинский замолчал, ожидая моей реакции, но я же пребывал в очередном культурном шоке.
- Это не анекдот, а печальная история, - после паузы ответил, не зная, что и думать.
У Ивана странное и циничное чувство юмора! Временами он добрее Папы Римского, но тут же оборачивается в чудовище, почему? Какой он на самом деле?
Мы молча сидели на кухне и щелкали семечки, я уже устал, но не мог остановиться, он видимо тоже. Мы даже улыбнулись друг другу и ели их на перегонки. Затем Россия достал бутылку водки, поставил на стол и посмотрел на меня, словно ждал согласия. Оказаться в этой стране и не выпить водки – все равно, что приехать в Германию и не отведать пива.
Я утвердительно кивнул. Кроме того, завтра уже домой еду.
- Думаю, что немного не навредит… - решил я.
Но через некоторое время, мы снова гуляли на улице.
- Эх, мороз, мороз, не морозь меня! – больше не на песню, а на заклинание похоже, но мне действительно не было холодно.
Мы смеялись и веселились, Россия кидался снежками и фотографировал меня, я же вел видео- и фотосъемку еще с первых дней пребывания. Только на монтаж Японии не дам, а то получится, как моя ведьма из Блэр.
Брагинский скатился с ледяной горки, стоя на ногах, и мне тоже захотелось так круто выглядеть.
- Смотри! Смотри! Я тоже так могу!
Но алкоголь тут же подкосил мои ноги и я весь путь проехал на животе, доехав до ног Ивана. Он смеется и резко поднимает меня, придерживая за руки.
- Давай ты будешь держаться за меня, - предложил он и снова затащил меня на горку.
Я рад его прикосновениям и не хочу, чтобы он отпускал меня. Может, я сейчас и пьян, а очки потерял где-то в сугробе, но мое сердце переполнено приятным волнением. Экстрим возбуждает меня, как и прикосновения России. Мы отталкиваемся и стремительно катимся по ледяной поверхности, но у самого ее подножия снег заставляет нас споткнуться. Я прижимаюсь к Брагинскому, и вместе падаем в сугроб.
Он смеется, лежа на спине, а я же не хочу разжимать объятий, желание одолевает меня. Снова эта дикая страсть, как когда-то давно. Я знаю, что он не оттолкнет меня, поэтому жадно впиваюсь в его губы. Он удивляется, но тут же отвечает на поцелуй. Я откинул все свои предрассудки и осторожность, желая сейчас быть с ним, заполучить его тело, по возможности и душу, но это будет очень трудоемкий процесс.
О, боже! Как я хотел ощутить вкус его губ! Словно то мгновение было лишь волшебным сном. Мои ноги обхватывают его бедра, а руки утопают в его необычайно светлых волосах. Я настойчив! Не отпущу…
Затем немного растягиваю его шарф, чтобы обнажить его шею и целовать чувствительную кожу. Это безумие, но теперь никому не позволю претендовать на него. Отныне Брагинский только мой и еще раз мой! Только я имею право его уничтожить, больше никто.
«Мой личный монстрик, - улыбаюсь я. - Тем более им можно пугать остальные страны, что я собственно и делаю на пару с Англией».
Он слегка отстраняет меня и терпеливо смотрит в глаза.
- Пошли домой, мы привлекаем внимание, - вдруг покраснел он.
- Мама! Мама! Там дяденьки лежат! – раздался детский голосок.
- Они пьяные, - покраснела молодая женщина и удалилась с ребенком с места происшествия, укоризненно глядя на подозрительную парочку.
Мне стало стыдно, но одновременно и весело, а Россия-кун неторопливо вылез из-под меня.
Меня пробило на ха-ха, а уже в квартире случайно разбил горшок с цветком, стоящий в холле. Россия терпит. Затем я захотел туалет, но так как слив у него не в виде кнопки, а доисторический рычаг, при сильном подъеме которого что-то ломалось, и вода постоянно водопадом стекала в унитаз. Россия снова терпит. Извинившись, я собирался позвонить в службу ремонта, но Иван отобрал телефон, сказав, что сантехники не придут, а если и появятся, то такую мелочь чинить не будут.
Далее я с удивлением наблюдал, как Брагинский сам открыл бочок унитаза, покрутив чего-то там, починил. Неужели все русские умеют чинить унитаз?! Это так дико и не цивилизованно.
- А еще я умею менять трубы и клеить обои, - усмехается он.
- О, боже мой! Тебе еще учиться и учиться у Запада! Так не должно быть, - возмущаюсь я.
- Спасибо, но мне нравится все делать самому, - смеется он. – По крайней мере, когда сломается машина, я могу ее починить сам, а не куковать на морозе в поисках помощи и ближайшей станции техобслуживания. Раньше мы так и танки чинили, а если не хватает деталей, существуют подручные средства и можно ехать дальше.
- Э-э? – это так странно, но если каждый солдат будет еще и механиком, то возрастет шанс в победе. Нужно взять на заметку…
Пока я царапал ручкой в блокноте, вернее, пытался что-то написать понятное, так как все буквы и строчки расплывались, Россия протянул ко мне руки и прикоснулся к лицу. Подобная нежность была неожиданной, но очень захватывающей. Поймал его взгляд, хотя, это он ждал, когда я посмотрю ему в глаза. Спокойный, терпеливый, можно сказать пронзительно-ледяной взгляд, даже кровь в жилах стынет, но в тоже время вижу маниакальную страсть. Цепенею перед ним, даже забыл, что держал блокнот и ручку, вспомнил, когда те ударились об пол. Брагинский прижимает меня к стене, а я не хочу сопротивляться, мне нравится ощущать его всем телом.
Поцелуй осторожный, но настойчивый, словно движения дикой кошки перед прыжком. Малейшее ответное действие и теперь нет дороги назад. Он не отпустит меня сейчас, даже если передумаю. Свяжет по рукам, по ногам и изнасилует.
Я сам виноват, первый его раздразнил, но мне нравится его настойчивость. Иногда я жду-жду его внимания, прикосновения, но он еще больше отдаляется, а когда пытаюсь наладить контакт, Брагинский лишь хитро улыбается и исчезает. Мне всегда казалось, что это я дразню его, но нет, это он дразнил меня своим игнорированием все это время. Он старше меня, поэтому всегда ждал первых шагов с его стороны, мне так хотелось, по крайней мере! Не хотел казаться навязчивым озабоченным мальцом, но когда я давал ему шанс обнять или поцеловать меня, он уходил. Я жутко злился, мне казалось, что гоняюсь за призраком.
Бывали такие критические моменты, когда я желал ощутить его ладонь на себе. Заседая в ООН рядом с ним, я думал, что вот-вот он коснется моей руки. Я так хотел этого! Я даже специально разваливался, чтобы занять много места за столом, но этот дикий стран отодвигался и делал вид, что ничего не происходит. Я так бесился! Я, конечно, мог сам коснуться его руки, но хотелось, чтобы он сам это сделал.
Знаю, что если поцелую его – он ответит тем же, если я захочу чего-то большего, то он не откажется. Но он никогда не подходил ко мне сам до тех пор, пока мы не стали жить вместе! Сегодня мое терпение лопнуло, и взял инициативу на себя, это второй раз, когда я прошу у него об этом.
Сейчас он держит меня в своих руках, но только после моей команды: «Я не против!»
Надеюсь, что наступит тот момент, когда он ворвется ко мне домой как вор, но поступит как сексуальный маньяк. И не смейтесь! Но все-таки были моменты, когда он меня обнимал за плечи, и я думал, что мое сердце разорвется от подобной, можно сказать небывалой близости.
Какой я дурак! Как я раньше не замечал, что он только дразнил меня! Моя гордыня не позволяла мне идти первым, а он хохотал и издевался. Если бы я сейчас не отказался от своей гордости, то он бы дразнил меня еще несколько сот лет. Вот садист…
Зато теперь, когда его губы касаются моей шеи и плеча – это подобно ожогам. Россия раздевает меня, целует, гладит, прижимает. После редких объятий и прикосновений все это кажется стремительной передозировкой. А может, он специально добивался такого эффекта? Вспомнил нашу первую ночь, когда я потерялся, гуляя по ледяной тундре. О-о, как это было давно…
Контроль над телом теряю, ноги подкашиваются, пытаюсь схватиться за Брагинского, но пальцы ослабли и дрожат, словно меня отравили ядом. Россия укладывает меня на пол, не спеша, раздевает. Его горячий язык словно расплавляет кожу на груди и животе, спускаясь все ниже. Мои штаны спущены и я полностью в его власти, мой член напряженно стоит, и чувствительной головкой ощущаю дыхание любовника. Я понял, что он хочет сделать и сейчас весь в нетерпении от предвкушения. Кончиком языка обжигает уздечку головки, щекотно и восхитительно. Затем его язык продвигается к единственному отверстию на члене и словно пытается проникнуть в него, слизывая сочащиеся соки. Я укусил указательный палец, чтобы не выстрелить семенем в этот момент, ведь все только начинается.
Я увидел, как мучитель усмехнулся, ему нравилась так пытать меня. О, боже! Если после всего этого мы снова продолжим игру «кто первый проявит инициативу», и вдруг он вздумает, есть передо мной эскимо – это будет верх садизма!
Брагинский касается мягкими губами моего члена, дразнит меня, а так хочется ворваться в его горячий рот, двигаться в нем. Ах! Мое лицо горит от смущения, а стоны не поддаются контролю. Это круче, чем НЛО в небе!
Еще немного подразнив языком, мой орган отвердел и только тогда Россия погрузил его в рот. Даже мурашки пробежали по коже от удовольствия, тогда я приподнялся, упираясь одной рукой в пол. Другой рукой коснулся его невероятно мягких волос, да, как давно я не погружал пальцы в этот шелк. Я замечал, что когда его волосы намокают, немного завиваются, а сейчас они намагнитились под моими пальцами, это так забавно.
Мои бедра сами двигаются, проталкивая член в его горячий рот. Когда вспоминаю Ивана в окружении волков, становится немного страшно. Сейчас я очень уязвим. Удовольствие и чувство опасности еще больше распаляют меня, теперь я на гране.
Россия вовремя останавливается и целует мой живот, грудь, шею. Я нетерпеливо стягиваю с него одежду, хочу ощутить его кожу своим телом. У него имеются боевые шрамы, может это одна из причин, почему он носит все закрытое. Но мне кажется, что они украшают его. Я вижу шрамы в тех местах, где рана должна быть смертельной, но Брагинский невероятно вынослив. Хотя его прыжок без парашюта был феерической глупостью!
Он подхватывает меня на руки и разворачивает к себе спиной. Мои ноги разведены, а Ивану хватает сил, чтобы удерживать меня руками под коленями и насаживать на себя. Я почувствовал себя легким перышком, когда моим телом управляли с такой легкостью. Россия ласкает мою шею и плечи, проникновение в меня медленное и осторожное. Здесь я полностью доверился ему. Тут я замечаю перед собой зеркало. Я с разведенными ногами в руках любимого врага кажусь таким хрупким. Наблюдая за тем, как член входит в меня, я возбуждаюсь еще больше.
Брагинский тоже замечает наше отражение, подмигивает мне и смущенно улыбается, я тоже улыбаюсь, но только по-своему, по-американски. Но мне нравится улыбка России – робкая, искренняя, ни на что не претендующая.
Он крепко держит меня за ноги и врывается в меня все более резко, но мне уже не больно. Наблюдая за отражением, чувствую, что близок к завершению. Брагинский ускоряет свои движения бедрами, а я же с восхищением смотрю на нас в стекле. Россия напротив, не смотрит, даже прячет лицо за моими волосами, смущается или сосредотачивается на поцелуях. Мы такие разные и это так здорово! Люблю, когда он краснеет…
Когда застонал Брагинский, все мое существо встрепенулось от такого редкого явления. Внизу живота стянуло так сильно, что теперь готов излиться от любого прикосновения или звука.
- А-а! Ах… Альфред… – продолжает стонать он, а кончаю я, все-таки мое имя произнесенное из его страстных уст, это последняя капля терпения.
Опьяняющий дурман охватывает мое сознание, а по телу прокатывается долгожданная эйфория. Словно огонь прошелся по моим жилам.
Россия довольно больно держит меня за ноги, так как теряет контроль и боится меня уронить. Его сбивчивое дыхание – приятная награда, мне нравится видеть его естественное поведение, а не маску, которую он любит надевать. Когда он злится, может улыбнуться, смеяться, когда ему плохо, делает вид, что дружелюбен, но в действительности люто ненавидит. Конечно, сдерживать свои эмоции – это хорошее качество, но он умудряется это делать так, что я теряюсь в догадках: искренне ли он улыбается или лукавит? Хорошо ему или плохо? В конце концов, говорит правду или нагло врет? И самое главное, какого он мнения обо мне?
Брагинский снова издает протяжный стон, а я чувствую вытекающую из меня влагу. В отражении этот момент мне особенно запомнился, да и вообще, нравилось наблюдать за тем как его член входит и выходит.
Я чувствую дрожь любовника, он с тихим стоном выходит из меня и аккуратно усаживает рядом с собой. Разворачиваюсь и, обхватив его лицо руками, целую Ивана в щеки, губы, веки…
Мне с ним тепло...»
***
Утром Альфред проснулся первым, хотя одиннадцать часов для каждого человека воспринимается по-разному, для кого-то это уже обед, для другого – раннее утро.
«Я опоздал на самолет…» - подумал Америка, глядя на настенные часы. Правда лежать в объятиях России было куда приятнее, чем торопиться и бежать менять билет. Напротив, он прижался плотнее к соседу по койке.
Из дневника: «Даже не помню, как я оказался на кровати, все, как всегда прошло неожиданно. Мне нравится смотреть на спящего Ивана, словно большой ребенок, так и хочется сказать: «Раз-два, Фреди заберет тебя…»
Но пока забрать его не могу, так может, в кошмарах являться буду…
Снова подумал о времени, вернее о том, как в этой стране его измеряют. Я до сих пор не могу понять того, когда Иван-кун говорит, например, что сейчас семнадцать тридцать или двадцать один десять! Я действительно не могу этого понять! 11:00 АМ или 11:00 PM – что может быть проще? 5:00 PM у меня никак не ассоциируется с числом 17… У Брагинского какое-то странное восприятие чисел. Когда мы были в магазине, я долго исследовал банку, чтобы найти тот самый мелкий шрифт, где указан производитель, в то время, как Россия с легкостью называл мне его.
- Ты часто покупаешь этот товар? – поинтересовался я.
- Нет, впервые вижу, - улыбнулся он.
В итоге выяснилось, что страну-производителя он определял по… штрих коду! Удивительно! Он мастерски владеет цифрами и, не пользуясь калькулятором или компьютером, довольно быстро считает.
- Как тебе это удается? – удивляюсь я, эксплуатируя калькулятор в сотовом телефоне.
- А-а, лень кнопки нажимать, в уме быстрее получается, - он всегда смущается, когда говорит о своей лени, но дело не в этом.
Конечно, сложные задачи с корнями и формулами ему нужна бумага, но простую арифметику он решает в уме практически сразу. Если калькулятор просто считает, то у Брагинского еще и какое-то абстрактное представление о цифрах. Хоть у него и двадцати четырех часовое понятие о времени, но 24:00 у него нет. Имеется мистическое 00:00! Нулевое время – это жутко, даже мурашки по коже…
- Сколько сейчас времени? – когда-то давно спросил я, производя слежку за Германией.
- По нулям, - ответил Россия, от чего я завис и никак не мог перезагрузиться, пока он не заметил этого и не добавил: - Полночь то есть…
Как у него полночь ассоциируется с нулями, я до сих пор не понимаю…
- О чем задумался? – голос Брагинского заставил меня вздрогнуть.
- Да так, все еще пытаюсь понять твою систему времени, - честно ответил я.
- Вообще-то это французская система, - усмехнулся он.
- Ее придумал Франциск?! – я даже упал с кровати от удивления.
- Да, Артур и Франциск видимо так сильно ненавидят друг друга, что даже время измеряют по-разному, - он не шутит, но чувствую сарказм.
- Просто впервые с двадцати четырех часовой системой я столкнулся у тебя, поэтому подумал так… - смутился я, было немного стыдно.
Я больше посещаю Европу, чем он, но таких подробностей не знал. Артур, как мой старший родственник, подарил мне ту систему, по которой жил сам. Вот и все. Остальное мне чуждо и не понятно.
Я попытался встать, но голова кружилась, даже когда я сидел. Это все из-за вчерашней водки, но я бы не сказал, что было очень плохо, к моему счастью Россия выпил больше. Но мне показалось, что он был более трезв, чем я, видимо у него действительно крепкий иммунитет к спиртному. Хочу пить и штормит…
- Сейчас принесу чего-нибудь холодненького, - Иван оказался более проницателен, чем я думал. – Не сиди голым на полу!
И это он говорит мне после того, как мы занимались сексом на полу! Хотя, тогда нам было все равно, мы были так пьяны, что могли этим заняться этим на улице, но люди смущали.
Брагинский натягивает штаны и отправляется на кухню, а я накидываю одеяло и почему-то следую за ним, хотя уверен, что он принес бы мне воды в комнату. Усаживаюсь за стол, а он достает банку с огурцами.
- Рассол – лучшее средство от бодуна, - улыбается он.
Я посмотрел на странную субстанцию в банке.
- Не-не! Я не собираюсь пить эту гадость!
- Это не гадость, попробуй!
- Там плавают жужелицы и мусор…
- Это пряности, а не мусор, - обиделся он, и, вытащив сито, процедил жидкость от мусора, налил в чашку и поставил передо мной.
Я подозрительно посмотрел на субстанцию, понюхал – ароматная. Иван же пил это прямо из банки. Жажда оказалась страшнее странного напитка, поэтому сделал первый глоток. Вкус специфический, но не ужасный, главное жажда исчезла, а голова стала более ясная.
Откровенно наблюдаю за полуобнаженным Брагинским, а он не знает куда деться от моего взгляда и садится за стол напротив меня, поставив перед собой банку, словно прятался за нее. Люблю его робость.
Встаю и подхожу к нему, протягиваю руки, обнимаю его. С меня сползает одеяло. Это утро было горячим, как прошедшая ночь…
Оказывается, мой рейс перенесли на вечер из-за морозов. Теперь я понимаю, почему Россия так равнодушен к саммиту по проблеме глобального потепления. Когда мы говорили о нем, то его взгляд был стеклянным, а сам Иван активно боролся с зевотой. Но время стремительно уходило, и я засобирался.
- Где тут свет включается? – поинтересовался я, находясь в холле, хотя Иван всегда называет его коридором.
- Выключатель справа от двери, - ответил он.
- Почему включатель ты называешь выключателем? – удивился я.
Он пожал плечами и улыбнулся:
- Наверное, потому что не люблю работать.
Снова странный и неожиданный ответ, но я ни с того ни с сего рассмеялся. До слез. Я полюбил его странность и не представляю теперь Брагинского без этого. Он удивляет меня каждый раз, когда я с ним контактирую, если раньше это пугало и настораживало, то теперь веселит и умиляет.
Брагинский провожал меня, и было немного грустно, что я покидаю его дом. Иду рядом и хочу ощутить его прикосновение, но он, как и раньше снова сторонится меня. Черт! Мне хватает Артура, который злится от простого похлопывания! Требую близости!
- Ты снова начал эту игру в недотрогу? – прямо спросил я.
Россия удивляется моему прямому вопросу.
- Пожалуй, что да, - снова эта игривая непринужденная улыбка.
Детская обида охватила меня, даже губы задрожали, а он лишь рассмеялся и целомудренно поцеловал в лоб. Слышу его дыхание, он всегда дышит как-то по-особому. Если мне завязать глаза, а рядом со мной встанет Брагинский, я всегда его отличу от тысячи других стран. Почему? Не знаю, отличу и все тут.
А еще, я не хочу улетать…»
***
Первым делом Альфред полетел в Англию.
- А-а! Почему ты вечно летишь к себе домой с пересадкой у меня? – злился Артур, когда открыл дверь и увидел нерадивого родственничка.
- Прости, так дешевле и удобней! – отозвался тот и вошел в дом.
Маршрут Америка – Англия – Европа и наоборот стало традицией для Альфреда.
- Кстати-кстати! Вот тебе отчет по шпионажу, можешь на досуге почитать! Ха-ха! – радовался Америка и сел на диван.
- О, боже, какой ты шумный, Альфред.
- Прости, я просто счастлив!
- Нет, это просто шило в заднице…
Америка вдруг покраснел и таинственно улыбнулся.
- Ну-у, и это тоже было, - таки добавил он.
- А! Как ты мог? Это же Россия, предатель! – покраснел Англия и ужаснулся.
- Не волнуйся! Это всего лишь плотское желание. Кстати, он не скупой на еду!
- На убой кормил…
- Да ну тебя! – обиделся Альфред. – Если ходить в гости к России, то никогда не умрешь с голода. Он говорит не так много, как я, но за то всякие странные вещи…
- Это я и без тебя знаю.
- Прикинь, он умеет быстро считать в уме, быстрее, чем я нажимаю кнопки в калькуляторе! А еще он очень суеверный, прям как ты!
- Неправда… - флегматично заверил Артур, но тут же добавил. – У Брагинского, наверное, уже звенит в правом ухе.
- Теперь, когда он будет делать что-то непредсказуемое, я больше не боюсь. Конечно, буду бороться с этим, но если честно, то меня именно это в нем и привлекает! – признался гость, сделал паузу и достал из своей сумки гамбургер.
- Может все гораздо проще, ты влюбился, Альфред, - довольно серьезное заявление со стороны Англии.
Америка чуть не подавился едой.
- Не шути так! Я никогда в жизни не полюблю этого… - возмутился он, но, вспомнив улыбку России, вдруг замолчал.
- Может, Брагинский тебя приворожил? - усмехнулся Артур.
- Не верю! Это временное увлечение!
- Да, но я, как специалист в магии скажу, что ты ненавидишь Россию, готов убить, но в то же время мечтаешь о нем. Все признаки приворота на лицо! – веселился Англия.
- А-а-а! Не может быть! Что мне теперь делать? – испугался гость, приняв все за чистую монету.
- Приворот может снять только тот, кто сильнее Брагинского в магии, - вздохнул хозяин.
- У тебя получится мне помочь? – взмолился Альфред.
- Не-не! Как бы я не пытался состязаться с ним в магии, он всегда выигрывает! – скрепя сердце ответил Артур и вздохнул. – Если попытаюсь, то проклятие обрушится в десятикратной силе. Так что ты обречен этим проклятием до конца жизни. Сочувствую…
- Кьяяяяя!!!
Альфред покидал свои вещи убежал в комнату для гостей.
- Эй! Я не разрешал тебе ночевать у меня! – возмутился Англия, но младший закрылся. – Я пошутил! Так что проваливай в гостиницу!
- Нет! Ты прав, это проклятие!
- Ты наивный придурок! Проваливай к себе домой!
За дверью лишь слышалось рыдание.
- Черт! – Артур не стал больше трогать этого парня и спустился в холл.
Обнаружив, что из сумки гостя вывалился дневник, бровь сама поднялась вверх.
- Хм…
Подобрав дневник, Англия, хищно улыбаясь, проникся чтением.
- О боже, его мысли примитивны, а разум ослеплен влечением к Брагинскому… - вслух подумалось.
«Надеюсь, что наступит тот момент, когда он ворвется ко мне домой как вор, но поступит как сексуальный маньяк…» - на этом месте Артур смеялся до слез.
- Это как? Изнасилует и убьет! – критика всегда была его сильной стороной.
Альфред заинтересовался его весельем и вышел из комнаты. К своему ужасу он обнаружил свой дневник в руках Англии.
- Удушу!!! – рассердился гость и схватил противника за горло.
- Подожди! Я на самом интересном месте остановился! – продолжал смеяться Артур, но Альфред отобрал свой дневник.
- Ой, умираю! Ты убиваешь меня! Ха-ха-ха! – не успокаивался тот. – О, мой мозг!
Америка задыхался от обиды и слез. Мало того, что он проник в сокровенное, так еще и смеется над его чувствами и мыслями.
- Будь ты проклят! Ненавижу тебя!!! – от всей души пожелал Альфред и снова скрылся в комнате для гостей.
Тут Артур понял, что перегнул палку и перестал смеяться. Свет вдруг замигал, но не отключился.
- Перебои в электричестве? Странно, это обычно летом во время грозы бывает, - нахмурился он и развернулся к окну.
Шторы вздрогнули, и в комнате показался… Брагинский!
- А-а-а!!! – ужас сковал все тело.
Ухмылка недобрая, но взгляд полный терпения. Страхи Артура сбываются.
- Прости, я вообще-то к Франциску, но рейс был только сюда, решил прогуляться, - оправдывался Россия.
- Убирайся из моего дома!
- Хорошо-хорошо, просто хотел сказать одно, - Иван открыл окно, запуская в помещение пушистые снежинки и ветер. – Будешь обижать Альфреда, станешь чаще видеть меня.
«Угроза?» - догадался Артур.
- Альфред хочет поставить тебя на колени, так почему ты защищаешь его? – огрызнулся хозяин дома.
- Скажем так, мне не нравится то, как ты на него влияешь.
- Это не твое дело, не суй свой нос в наши отношения.
- Что ты, я и не думал об этом, но я тебя предупредил, - теперь на его лице отобразилась хищная улыбка.
Ветер вздернул шторами вверх и Брагинский исчез, а электричество снова замигало. Казалось, что сам генерал Мороз принес и унес незваного гостя.
- Что за черт! – ругался Артур. – Ходят тут всякие!
- Ты чего орешь! – даже обиженный Америка все-таки отозвался и вышел из комнаты.
- Не обращая внимания, это я призракам, – Англия решил утаить о появлении России и нервно засмеялся. – Иди спать и прости меня, старика.
- Хорошо, но перестань гонять свои глюки и тоже ложись.
- Лягу, но чуть попозже, чувствую, что бессонница одолеет меня. И вообще… - Артур схватил подушку. – Я сегодня с тобой в одной комнате буду спать!
- Эй! Тебя что, опять призраки пугают? – возмутился Альфред.
- Не поверишь, сегодня сам дьявол приходил!
Иван сидел на дереве и наблюдал за домом. На самом деле, чтобы проникнуть через окно, ему пришлось отключить сигнализацию, поэтому наблюдались перебои в электричестве. А когда он уходил, снова включил ее.
Ничего сверхъестественного, но за то какой спецэффект!
-
-
27.02.2011 в 07:49